В июле несколько раз они вчетвером, вместе с Катькой и Феденькой, выбирались за город, на природу. Коленька был такой красивый, загорелый, стройный и мужественный, что Леночка с каждым днем понимала, что любит его все больше и больше. И если рядом попадалась еще какая-нибудь компания и там были женщины, то они шеи сворачивали, наблюдая за ним восторженными взглядами. В такие моменты Леночка страшно гордилась своим Коленькой и самой собой, что сумела заполучить такого красавца.
Она быстро забывала и про все их ссоры, и про странности коленькиного поведения в последнее время. Сказка возвращалась: он был с ней, он был рядом. Коленька у костра всегда сидел рядом с Леночкой, положив руку ей на бедро: смотрите все, это – моя женщина! А ей просто приятно было его прикосновение, его близость.
Катька все так же ссорилась с Феденькой, отзывала Леночку в кусты, быстро жаловалась, а потом шумно мирилась со своим возлюбленным. В общем, все было у них, как у всех. В меру радостно, в меру тревожно. И по большому счету, Леночке не на что было жаловаться.
– Ага, перестал, – согласилась с ней Дуська, кому-то отчаянно сигналя и протискиваясь вперед на целых два с половиной метра, – он на тебя вообще перестал внимание обращать!
В августе сначала Коленьку послали куда-то в командировку на две недели. А потом Леночка получила долгожданный отпуск и уехала к бабушке в Тульскую область. Коленька опять на удивление легко и спокойно отпустил ее... А по приезде ей позвонил Феденька и каким-то странным голосом попросил о срочной встрече.
Леночка пришла в назначенное место – в небольшой ресторанчик – вся такая летняя, отдохнувшая, воздушная, напевающая про себя любимую песню детства про 33 коровы. Ну, ту самую, где «тридцать три коровы, стих родился новый и стакан парного молока...». Стихов новых она написала аж десять и была несказанно счастлива. И Коленька дома снова был такой спокойный, ласковый...
– Что ты мне хотел сказать? – Леночка, улыбаясь, воззрилась на Феденьку.
Он тоже за лето как-то весь возмужал. Светлые его волосы выгорели окончательно. А сам он, напротив, загорел.
– А давай водки выпьем? – неожиданно предложил Феденька.
У Леночки предательски екнуло сердце: ничего хорошего это не предвещало. И она, обычно водки не пившая, согласилась. Феденька сделал заказ.
– Как отдохнула?
Они поговорили о чем-то малозначительном. Леночке становилось все страшнее. И когда принесли водку и огромную пиццу, она уже прямо-таки с радостью хлопнула стопочку.
– Ты только очень не волнуйся... – осторожно начал Феденька. – Я долго думал, должен ли я тебе это говорить... Пойми, мне очень трудно: Колька мне друг, но и ты мне уже тоже друг. Не могу я на все это смотреть спокойно...
– Да что случилось-то?! – взмолилась Леночка, которую уже трясло от ужасной догадки.
– В общем, Колька это... Ну... у него есть другая.
– Давно? – сердце у Леночки упало.
– Месяца три. Думаешь, что он так запросто стал тебя отпускать везде? Потому что ему самому свободное от тебя время понадобилось.
– Три месяца! – Леночка вцепилась себе в волосы. – Этого не может быть! Это только сейчас, только в мой отъезд... Нет, это неправда. Он же спал со мной... Он же ложился со мною в одну постель. Он был такой ласковый, нежный, говорил, что любит... Разве так бывает? Разве так может быть? – она жалобно посмотрела на Феденьку.
– Выпьем, – сказал Феденька, опуская глаза. – Выпьем, Ленка, полегчает.
Леночка послушно выпила. И до того ей горько на душе было, что водку она даже запивать не стала. Да и пицца ей в рот не лезла.
– Как же так, Феденька?.. А откуда ты знаешь? А может, тебе показалось?
– Ленка, если бы я не был уверен на сто процентов, я бы не начинал этого разговора. Я пытался с ним говорить на эту тему...
– И что?
– Слушай, можно я не буду пересказывать? Мне так все это неприятно. Я в такой дурацкой ситуации...
– А ты-то почему?
– Вот придешь ты сейчас домой и что, молчать будешь? Нет, ты ему скажешь все, что про него думаешь. И будешь права. Но он спросит, откуда ты взяла, что у него кто-то есть? И что ты скажешь?
– Я не буду говорить, что это ты мне сказал, – пообещала Леночка.
Именно в этот момент она вдруг поняла, что все, сказка кончена. Что ей оказался мал хрустальный башмачок. Что ковер-самолет больше не взлетает. Что волшебные три орешка сгнили. И уже не ожидая Феденьку, хлопнула залпом еще стопку. И провалилась в темное небытие.
Я любила... Но тех, кто не умеет любить.
Я хотела... Но лучше об этом забыть.
Это все – пародия на чудеса.
Мы с тобой обязательно встретимся.
На небесах.
– И вспомни, какую он тебе сцену устроил, – сказала Дуська, прочитав Леночкины мысли.
Леночка вспомнила.
– Это все несерьезно, – спокойно отреагировал Коленька на Леночкины спутанные упреки пополам со слезами. – Я – мужчина, у меня может быть кто-нибудь на стороне.
– Как это «может быть»? – удивилась Леночка. – А я, а как же я? Ты же говорил, что любишь меня?
– Я тебя люблю. Я с тобой живу. Что тебе еще нужно?
– Как что?! Я хочу, чтобы ты был со мной, чтобы ты был моим, чтобы я была твоей единственной!..
– Я с тобой не собираюсь все это обсуждать. Не нравится – уходи. Я тебя не держу.
Леночка ожидала всего, чего угодно, но только не этого. Она думала, он ей все объяснит, что это – недоразумение, что Феденька все неправильно понял. Ну или во всем признается, а потом будет оправдываться, извиняться, молить о прощении. По крайней мере, не будет разговаривать с ней таким ледяным спокойным тоном, как с чужой.
И ее пробрало. Она забыла про все Дуськины теории о том, что нужно говорить о себе, о своих чувствах, не в коей мере не нападая на собеседника. Даже если он действительно виноват.
Леночка сказала ему все, что она думала по поводу измены и предательства. Но все, чего она добилась, было только то, что он, Коленька, вышел из себя. Назвал ее склочной бабой, идиоткой и дурой. Обвинил в собственнических наклонностях. А в завершение намекнул, что и она, возможно, гуляет теплыми летними вечерами не с Дуськой. И ушел, хлопнув дверью.
– Да помню я, – огрызнулась Леночка, вспомнив этот кошмар.
– И хочешь сказать, что до этого ты жила в полном неведении? Никакие звоночки не звенели? Ты что, правда поверила, что мужика можно перевоспитать? Что ты ему сказала: не командуй мной, и он сразу же перестал тобою командовать?
Леночка в очередной раз почувствовала себя полной дурой. Потому что она поверила. Все ведь и правда получилось неожиданно легко. Более того, Леночка и вовсе ни одного из Дуськиных правил, как вести себя с мужиком, не воплотила в жизнь. Коленька сам как-то вдруг перестал контролировать ее перемещения, перестал что-нибудь запрещать. И она тогда подумала, что любовь все-таки восторжествовала. А восторжествовала отнюдь не любовь...