– Ладно, давайте не будем об этом, а то мне страшно становится. Лучше я вам расскажу, что мне удалось разузнать… – И Олеся пересказала все, что услышала от Виталика.
– Отлично! – обрадовался Иван. – Все сходится!
– Что сходится?! – хором спросили Олеся и Вера.
Ташка же так и сидела злая и молчаливая.
– Ладно, думаю, настало время все вам рассказать, – хитро улыбнулся Иван.
И тут… в прихожей зазвенел звонок. Антонина Петровна открыла дверь, и на пороге Ваниной комнаты возник собственной персоной… Максим Антоневич.
– Керри вернулась, – расплылся он в довольной улыбке. – Я сегодня из магазина иду, а она у подъезда сидит.
Он посторонился, и в дверь важно протиснулась лохматая нарядная колли, улыбающаяся во всю пасть.
– Ой, какая красивая! Ой, как здорово, что она нашлась! – тут же кинулась к собаке Вера.
– Это – моя Керри! – начал долгое представление своей псины Антоневич, обращаясь, кажется, к одной Вере.
Ведь она одна радостно отреагировала на известие, на собаку, на Макса. Олеся же, напротив, как онемела: она никак не могла понять, как ей себя вести с Максимом: после вчерашнего поцелуя он теперь ее парень или нет?
А Ваня вдруг озаботился Ташкиным настроением – участливо шепнул ей:
– Что с тобой?
Но Ташка только отвернулась.
– Рассказывай подробности, – обратился Ваня к Максу.
– А нечего рассказывать, – пожал плечами Антоневич. – Говорю же, иду домой, а она у подъезда крутится.
– Керри, Керри, – подозвал Ваня колли. – Так, сейчас посмотрим. Собака чистая, вычесанная даже, толстая. Ее не было десять дней, но она явно не скиталась по помойкам. Ее дома держали. И ухаживали за ней. А ошейник на ней – это тот, который и был?
– Нет, я тоже заметил, мой потертый уже был, а этот – новый.
– Новый… Как ты думаешь, Макс, сколько такой ошейник стоит?
Антоневич пригляделся…
– Хороший ошейник, дорогой, мы похожий только на выставку надеваем, а гуляем на простом, стареньком.
– Стало быть, собака явно была в каких-то руках, которые знают ей цену, правильно?
Вера, а за ней и Ташка с Олесей задумались: любовь – любовью, а расследование – расследованием; иначе Ваня снова скажет, что у них только розовые сопли на уме. И действительно, выходило, что их версия с похищением собаки очень похожа на правду.
– А ее документы так и не нашлись? – спросила Вера.
– Нет, не нашлись, – подтвердил Антоневич.
– Ты знаком с… – начала было Олеся, но Максим ее перебил:
– Слушайте, а вы чем вообще занимаетесь? Я давно спросить хотел. Вы в детективов играете?
Все тут же примолкли и вопросительно посмотрели на Ваню. Но Ваня еще ничего сказать не успел, как не выдержала Ташка:
– У нас детективное агентство, называется «Шерлок»! Мы преступления расследуем!
– И много вы расследовали?
Антоневич наконец отстал от своей собаки и уселся… рядом с Олесей. В комнате были и другие свободные места, но он сел именно с ней, вплотную. «Он – мой парень», – тут же поняла Олеся. Она обрадовалась, но и разволновалась. Сидеть со своим парнем в компании ей не приходилось. А тем более в присутствии другого парня, который, предположительно, был к ней неравнодушен. Олеся украдкой посмотрела на Ваню. Ваня был мрачнее тучи. «Так и есть, он расстроился. Ему, наверное, больно видеть меня с другим», – подумала она и тоже расстроилась. Ваня – настоящий герой, но, но… Но она его любит только как друга. И она совсем-совсем ни в чем, ни в чем не виновата! Почему же ей так не по себе?
А Ташка продолжала рассказывать про все на свете – выбалтывать все их тайны.
– Мы даже на след преступника вышли! – гордо заявила она. – И это все Ваня! Это он – наш мозг!
– Ташка! – не выдержал тот.
Но та и ухом не повела:
– Это брат Димки Сидорова. Ты ведь с ним знаком?
– Брат Димки? – изумленно уставился на нее Антоневич. – Но у него нет брата!
– НЕТ БРАТА?!
– Ташка, ты замечательный человек, ты активная, настойчивая, ты оптимистка и просто солнышко на нашем горизонте, но ты совсем не умеешь держать язык за зубами, – высказался Ваня, когда за Антоневичем захлопнулась входная дверь. – Мы же договорились никому ничего не рассказывать!
Керри запросилась на улицу, и собаковладелец тут же позабыл про свой интерес к детективному агентству, распрощался и рванул наслаждаться обществом своей собаки. Забыл он и про Олесю, с которой никак по-особенному не простился. А ведь она была готова выйти с ним в коридор, перекинуться еще парой каких-нибудь очень важных слов. И теперь ей было очень-очень грустно.
– А почему мы не можем рассказать об агентстве Антоневичу? Мы же нашли преступника! И он должен все знать. Если этот Виталик был готов помочь Олесе с продажей явно незаконно добытой собаки, то именно он и украл собаку Макса. И документы тоже он прихватил, – защищалась Ташка.
– Ты забыла? Макс сказал, что он слыхом не слыхивал ни про какого Виталика, а у Димки Сидорова нет брата!
– Может, он просто не понял, о ком мы? Тем более надо было не отпускать его, а во всем разобраться.
– А тебе не кажется, что он может быть с ними заодно?
– Он сам у себя украл собаку?!
– Они у него украли. Ведь в преступном мире украсть у друга – это нормально. А сейчас он понял, кто это сделал, и убежал разбираться со своими, как они говорят, корешами.
– Ну, знаешь ли! – Ташка окончательно вышла из себя. – С чего ты вообще взял, что Макс Антоневич с ними заодно? Да и с кем – с ними?
– С шайкой преступников. Вы же сами в гаражах видели как минимум четверых, – Ваня был непреклонен. – Может, весь его интерес к нам как раз и продиктован желанием понять, насколько мы догадываемся об их делишках. Ты не забывай, что не только вы их там видели, но и они вас тоже. И еще: если мы можем отправлять агента к ним, то почему бы и им к нам не заслать засланца?
– Макс – не засланец! Он хороший парень, он не может быть связан ни с какими преступниками! Он – жертва!
– Ты его защищаешь, потому что сама наболтала лишнего, а теперь пытаешься оправдаться: он хороший, и поэтому я не виновата!
– Ваня, что с тобой, что ты так разошелся? – встряла взволнованная Вера. – Макс хороший парень, он не преступник!
Шерлок Холмс тут же не то обиженно, не то задумавшись затих.
– Антоневич не может иметь никаких отношений с этим ужасным Виталиком! – посчитала нужным внести и свою лепту в защиту Макса Олеся: хоть он и ушел от нее, как будто вчера ничего такого между ними не было, но как-никак он все-таки был ее парнем, а потому она чувствовала себя обязанной его защищать.