Голос Подколесина. Давай! Пошел! (Слышен стук отъезжающих дрожек).
Агафья Тихоновна (входит в венчальном платье, робко и потупив голову). И сама не знаю, что со мною такое! Опять сделалось стыдно, и я вся дрожу. Ах! если бы его хоть на минутку на эту пору не было в комнате, если бы он за чем-нибудь вышел! (С робостью оглядывается). Да где ж это он? Никого нет. Куда же он вышел? (Отворяет дверь в прихожую и говорит туда). Фекла, куда ушел Иван Кузьмич?
Голос Феклы. Да он там.
Агафья Тихоновна. Да где же там?
Фекла (входя). Да ведь он тут сидел в комнате.
Агафья Тихоновна. Да ведь нет его, ты видишь.
Фекла. Ну, да уж из комнаты он тоже не выходил, — я сидела в прихожей.
Агафья Тихоновна. Да где же он?
Фекла. Я уж не знаю где; не вышел ли на другой выход, по черной лесенке, или не сидит ли в комнате Арины Пантелеймоновны?
Агафья Тихоновна. Тетушка! тетушка!
Те же и Арина Пантелеймоновна.
Арина Пантелеймоновна (разодетая). А что такое?
Агафья Тихоновна. Иван Кузьмич у вас?
Арина Пантелеймоновна. Нет, он тут должен быть, ко мне не заходил.
Фекла. Ну, так и в прихожей тоже не был; ведь я сидела.
Агафья Тихоновна. Ну, так и здесь же нет его, вы видите.
Те же и Кочкарев.
Кочкарев. А что такое?
Агафья Тихоновна. Да Ивана Кузьмича нет.
Кочкарев. Как нет? Ушел?
Агафья Тихоновна. Нет, и не ушел даже.
Кочкарев. Как же, и нет и не ушел?
Фекла. Уж куды бы мог он деваться, я и ума не приложу. В передней я всё сидела и не сходила с места.
Арина Пантелеймоновна. Ну, уж по черной лестнице никак не мог пройти.
Кочкарев. Как же, чорт возьми? Ведь пропасть тоже, не выходя из комнаты, никак он не мог. Разве не спрятался ли?.. Иван Кузьмич? Где ты? Не дурачься, полно, выходи скорее! Ну, что за шутки такие? В церковь давно пора! (Заглядывает за шкаф, искоса запускает даже глаз под стулья). Непонятно! Но нет, он не мог уйти, никаким образом не мог. Да он здесь, в той комнате и шляпа; я ее нарочно положил туда.
Арина Пантелеймоновна. Уж разве спросить девчонку. Она стояла всё на улице, не знает ли она как-нибудь… Дуняшка! Дуняшка!
Те же и Дуняшка.
Арина Пантелеймоновна. Где Иван Кузьмич, ты не видала?
Дуняшка. Да оне-с выпрыгнули в окошко…
(Агафья Тихоновна вскрикивает, всплеснувши руками).
Все трое. В окошко?
Дуняшка. Да-с, а потом как выскочили, взяли извозчика и уехали.
Арина Пантелеймоновна. Да ты вправду говоришь?
Кочкарев. Врешь, не может быть!
Дуняшка. Ей богу, выскочили! Вот и купец в мелочной лавочке видел. Порядили за гривенника извозчика и уехали.
Арина Пантелеймоновна (подступая к Кочкареву). Что ж вы, батюшка, в издевку-то разве, что ли? Посмеяться разве над нами задумали? На позор разве мы достались вам, что ли? Да я шестой десяток живу, а такого страму еще не наживала. Да за то, батюшка, вам плюну в лицо, коли вы честный человек. Да вы после этого подлец, коли вы честный человек. Осрамить перед всем миром девушку! Я мужичка, да не сделаю этого. А еще и дворянин! Видно, только на пакости да на мошенничества у вас хватает дворянства! (Уходит в сердцах и уводит невесту. Кочкарев стоит, как ошеломленный).
Фекла. Что? А, вот он тот, что знает повести дело. Без свахи умеет заварить свадьбу! Да у меня пусть такие и эдакие женихи, общипанные и всякие, да уж таких, чтобы прыгали в окна — таких нет, прошу простить.
Кочкарев. Это вздор, это не так. Я побегу к нему, я возвращу его! (Уходит).
Фекла. Да, поди ты, вороти! Дела-то сватского не знаешь, что ли? Еще если бы в двери выбежал — ино дело, а уж коли жених да шмыгнул в окно — уж тут, просто мое почтение!
Дела давно минувших дней
Комната в городском трактире.
Ихарев входит в сопровождении трактирного слуги Алексея и своего собственного Гаврюшки.
Алексей. Пожалуйте-с, пожалуйте! Вот-с покойник уж самый покойный, и шуму нет вовсе.
Ихарев. Шума нет, да чай конного войска вдоволь, скакунов?
Алексей. То-есть изволите говорить насчет блох? уж будьте покойны. Если блоха, или клоп укусит, уж это наша ответственность: уж с тем стоим.
Ихарев. (Гаврюшке). Ступай выносить из коляски. (Гаврюшка уходит. Алексею). Тебя как зовут?
Алексей. Алексей-с.
Ихарев. Ну, послушай, (значительно) рассказывай, кто у вас живет?
Алексей. Да живут теперь много; все номера почти заняты.
Ихарев. Кто же именно?
Алексей. Швохнев Петр Петрович, Кругель полковник, Степан Иванович Утешительный.
Ихарев. Играют?
Алексей. Да вот уж шесть ночей сряду играют.
Ихарев. Пара целковиков! (Сует ему в руку).
Алексей (кланяясь). Покорнейше благодарю.
Ихарев. После еще будет.
Алексей. Покорнейше-с благодарю.
Ихарев. Между собой играют?
Алексей. Нет, недавно обыграли поручика Артуновского, у князя Шенькина выиграли тридцать шесть тысяч.
Ихарев. Вот тебе еще красная бумажка! А если послужишь честно, еще получишь. Признайся, карты ты покупал?
Алексей. Нет-с, они сами брали вместе.
Ихарев. Да у кого?
Алексей. Да у здешнего купца Вахрамейкина.
Ихарев. Врешь, врешь, плут.
Алексей. Ей богу.
Ихарев. Хорошо. Мы с тобой потолкуем ужо. (Гаврюшка вносит шкатулку). Ставь ее здесь. Теперь ступайте, приготовьте мне умыться и побриться. (Слуги уходят).