Энрико. Милый дон Грегорио!
Дон Грегорио. Что должен я…
Джильда. Ради этих слез матери…
Дон Грегорио. Но как, как хотите вы, чтоб я сделал? Будет просто гибель.
Энрико (приближаясь к Джильде). Бедная Джильда!
Джильда (в тоске). Несчастное невинное творение!
Дон Грегорио. Я чувствую, разрывается мое сердце…(Думая). Здесь нет другого средства… Пусть говорит, что хочет, свет. Дело идет о любви матери… о помощи двум несчастным…
Джильда. Итак…
Энрико. Милый дон Грегорио!
Дон Грегорио. Вы ничего не умеете говорить, как только: дон-Грегорио, дон Грегорио!.. (В отчаянии). Что вы мне наделали! Постойте… Нужно будет… Но вы хотите иметь своего сына?
Джильда. Да, от самого утра он не имел никакой пищи. Я слышу плач его, в доме никого нет кроме Маделины, бедной старухи, которая больна. Из сострадания, из человеколюбия я прошу у вас сына!
Дон Грегорио (ударивши себя по лбу). О боже! что я принужден делать! (Про себя). Но как же сделать это иначе? как? (Вслух). Первый этаж?
Джильда. Да.
Дон Грегорио. Большая дверь?
Джильда. Да, по левую руку.
Дон Грегорио. Дайте мне какой-нибудь знак.
Джильда (снимая поспешно с руки браслет). Возьмите!
Энрико. Вы идете сами разве?
Дон Грегорио. Имя ребенку Бернардино?
Джильда. Да, милый Бернардин мой!
Дон Грегорио (мешаясь). Плащ и шляпа там внизу. Свечи не нужно. В случае… Нет, незачем… Да, здесь нужно присутствие духа.
Энрико. Браво! Браво!
Джильда. Вы идете сами? О как вы добры! Бог да благословит вас!
Дон Грегорио. О, какой безрассудный поступок вы заставляете меня сделать! (Про себя). Эта имеет, однакож, что-то такое в себе, что, признаюсь, подвинуло бы меня еще на худшее, чем сделал Энрико. (Вслух). Теперь иду… Заприте. Не отпирайте, если не назову вас по имени. Вы останетесь с ней… Я сию минуту возвращусь… Не знаю, что говорю… Если маркиз меня встретит, я умру…(Про себя). Вот тебе! Дядька сделался нянькою!.. Критикуйте, критикуйте вы, важные, любящие нахмуривать брови! Я бы желал посмотреть на вас в этаком положении. (Вслух). Заприте, заприте! (Уходит).
Джильда. Энрико мой! Происходи, что хочет, но когда я буду иметь в руках своих сына, снесу с большею твердостью всякое несчастие.
Энрико. Теперь, когда дон Грегорио, благодаря тебе, принял в нас участие, я надеюсь, что всё устроится.
Джильда. Ах, если когда-нибудь мы достигнем того, что будем, наконец, свободны и покойны, как все жены с своими мужьями, я бы хотела, чтобы утро, вечер и всегда и еще всегда мы были бы вечно одни возле другого, разговаривая и беседуя между собою вечно.
Энрико. Наконец тебе бы это надоело.
Джильда. Я тебе клянусь, что чем больше тебе говорю, тем более растет во мне желание говорить тебе. И потом, когда, кажется, я тебе пересказала и переговорила всё, как только ты удалишься от меня, нахожу вечно, что позабыла тебе сказать еще много кое-каких вещей.
Энрико. И сердцам, которые так созданы одно для другого, не дают жить вместе!
Джильда. Но теперь будь покоен, скоро всё уладится. Мое сердце говорит мне это, а сердце мое не обманывает.
Те же и маркиз.
Маркиз (стуча в дверь). Отвори!
Джильда (вскрикивая). Ах!
Энрико. Не отворяй: это отец мой! Я погиб.
Маркиз. Женщина, отвори! не производи шума!
Джильда (решительно). Не бойся, Энрико; спрячься и оставь всё мне! Или уже твой отец знает об этом, или здесь есть какая-нибудь двусмысленность; во всяком случае, позволь, обработаю это я.
Энрико (в отчаянии). Я погиб!
Маркиз. Чорт побери, отопри, или я разломаю дверь.
Джильда (возвышая голос). Синьор, кто вы?
Маркиз. Господин дома.
Джильда (принуждая Энрико спрятаться). Не бойся, здесь я. Ступай, ступай, повинуйся твоей Джильде!
Энрико. Я тебе повинуюсь… Смотри, подумай… Я вне себя. (Уходит в дверь).
Маркиз (кричит вполголоса). Отвори, или я сейчас же выломаю дверь.
Джильда. Терпенья, синьор! Размыслите только о том, что я не знаю вас вовсе; однакож при всем том я хочу показать, что уважаю вас. Я отопру вам дверь, но прошу вас не употребить во зло моей доверенности и не нарушить прав гостеприимства (отпирает).
Маркиз (в гневе). Бесстыдная женщина!
Джильда. Тише, синьор! Вы знаете меня?
Маркиз. Молодая женщина в этот час в комнате дон Грегорио дает очень хорошо знать, кто она. Не нужно более никаких изъяснений.
Джильда. Это меня изумляет, синьор! Вы почитаете меня за презренную…
Маркиз. Увольте меня от этих слов. Все женщины вашего разбора обыкновенно говорят таким образом.
Джильда. Как? (Про себя). Он в заблуждении. Тут нужна осторожность.
Маркиз. Прошу вас знать, что я имею двух мальчиков, можно сказать, голубей невинности. Вы видите по глазам моим и по лицу, какое усилие я делаю самому себе, чтобы не произвести сцены, в которую бы бросило меня мое негодование. Единственное только, чтобы не доставить соблазна детям моим… Ступайте со мною.
Джильда. Но что вы хотите делать?
Маркиз. Когда этот чудовище дон Грегорио возвратится, то он не должен вас найти здесь. Но я вас покажу ему потом, чтоб он не мог отпереться.
Джильда. Синьор, успокойтесь на минуту, всмотритесь в лицо мне и разувертесь: я дочь полковника…
Маркиз. Кто вы бы ни были, стыдитесь говорить свое имя, ибо, так как вы уже впали в бесславие, будучи обольщены…
Джильда. Но…
Маркиз. Молчите, я не в силах!
Джильда. Но выслушайте!
Маркиз. Что вы хотите еще говорить? Я очень хорошо знаю свет. Я знаю всё до последнего слова, что вы говорили с этим безнравственным человеком.