Весь обработанный окончательно материал новой редакции повести был переписан начисто писцом, — тем же, который переписал для цензуры последние девять глав первого тома „Мертвых душ“. Вслед за Тихонравовым мы датируем эту копию началом 1842 г. Писарская копия „Тараса Бульбы“ (РМ2) впоследствии поступила среди бумаг А. А. Иванова в Московский Румянцевский музей — ныне Публичную библиотеку СССР имени В. И. Ленина, где и находится в настоящее время (№ 2208).
Там, где переписка производилась с исправного оригинала (например, с экземпляра „Миргорода“), — переписчик сохранял даже мелкие особенности текста. Там же, где переписчику приходилось иметь дело с запутанною и исчерканною рукописью, появляются довольно частые описки: „Пидсышок“ вм. „Пидсыток“ (64, 5; там же, 7: Пидсышкова), „рокоты“ вм. „ропоты“ (97, 7), „иссохлое“ вм. „исчахлое“ (98, 34), „поначадились“ вм. „понаедались“ (110, 5), и т. п. В отдельных случаях переписчик — сознательно или бессознательно — исправлял язык автора. Так например, „снявши“ переписчик исправляет на „сняв“ (117, 34) „вострым“ — на „острым“ (118, 4), „полтора дни“ — на „полтора дня“ (122, 28), „знаку“ — на „знака“ (130, 7), „бусурменов“ — на „бусурманов“ (130, 22), „убиты“ — на „вбиты“ (142, 8). Из систематически повторяющихся ошибок переписчика отметим написание названия куреня: „Незамайковский“ вм. „Незамайновский“ в гоголевском оригинале. В нескольких случаях переписчик, не разобравшись в авторских исправлениях, включил в переписанный текст варианты, самим Гоголем отброшенные (см., например, 102, 21–22: „Душевные движенья и чувства, которые дотоле как будто кто-то удерживал тяжкою уздою, теперь почувствовали себя освобожденными“, вместо позднейшего чтения РК1: „Всё, что дотоле удерживалось какою-то тяжкою уздою, теперь почувствовало себя на свободе“; или 102, 30–31, где дан черновой вариант: „С неизъяснимым наслаждением глядел Андрий“, вместо позднейшего: „Андрий приникнул духом и только глядел“ (ср. также 100, 19–20). В нескольких же случаях переписчик оставил пробелы на месте непрочитанных слов; из них два пробела были восстановлены самим Гоголем („Но раздобрел вновь Попович, пустил за ухо оселедець, выростил усы густые и черные, как смоль. И крепок был на едкое слово Попович“, 116, 3–5 „не прикрывши прилично наготы твоей“, 116, 21–22); два пропуска оказались не восполненными вовсе („Гущина звезд, составлявшая млечный путь…. поясом переводившая небо“, 89, 1–3, пропущено „и косвенным“; „Несколько мужчин прислонясь у колонн и…. на которых возлегали боковые своды“, 96, 26–28, пропущено „пилястр“). Остальные пропуски были восстановлены в самой рукописи Н. Я. Прокоповичем, по сверке с автографом (в одном случае Прокопович исправил „присвиснувши веревками к седлу“ на „прикрепивши“ 147, 16).
Переписанная рукопись была просмотрена самим Гоголем, но очень бегло и поверхностно; семь явных пропусков переписчика были оставлены без внимания, не говоря о нескольких очевидных пропусках самого Гоголя (в рукописи и „Миргороде“), которые были сохранены переписчиком (см. ниже, стр. 714–715). В то же время однако Гоголь, пробегая рукопись, сделал несколько новых поправок и дополнений: „Не печалься, друзьяка!“ (116, 18; здесь Гоголь возвратился к отвергнутому было варианту РК1а); „Да уж и не сказали козаки, что такое ну“ (117, 3–4); „Да разве найдутся такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу“ (172, 13–15); после этих слов Гоголь приписал было еще. „Нет, чорт побери всех прислужников чорта! не найдутся такие огни, муки и такая сила“, — однако тут же зачеркнул эту фразу. Кроме того, в одном месте самим Гоголем сделана незначительная перестановка слов: вместо „им хоть“: „хоть им“ (113, 15) в другом — исправлено: „Ничего не умел сказать на это Андрий“, вместо прежнего „не знал“ (102, 6).
Уехав в начале июня 1842 г. за границу, Гоголь поручил все заботы о печатавшемся собрании своих сочинений Н. Я. Прокоповичу, передав ему все рукописные материалы, в том числе и обе рукописи „Тараса Бульбы“ (т. е. РК1 и РМ2). В обширном письме из Гастейна от 27 (15) июля 1842 г. Гоголь писал к Прокоповичу: „При корректуре второго тома прошу тебя действовать как можно самоуправней и полновластней: в «Тарасе Бульбе» много есть погрешностей писца. Он часто любит букву и; где она не у места, там ее выбрось; в двух-трех местах я заметил плохую грамматику и почти отсутствие смысла. Пожалуйста, поправь везде с такою же свободою, как ты переправляешь тетради своих учеников. Если где частое повторение одного и того же оборота периодов, дай им другой, нисколько не сомневайся и не задумывайся, будет ли хорошо, — всё будет хорошо. Да вот что самое главное: в нынешнем списке слово: «слышу», произнесенное Тарасом пред казнью Остапа, заменено словом «чую». Нужно оставить по прежнему, т. е. «Батько, где ты? Слышишь ли ты это?» — «Слышу». Я упустил из виду, что к этому слову уже привыкли читатели и потому будут недовольны переменою, хотя бы она была и лучше“. Письмо это дает таким образом еще одну гоголевскую поправку к тексту РМ2; еще раз Гоголь напомнил об этой поправке в письме к Прокоповичу от 22 (10) октября 1842 г. Однако первая часть письма вызывает некоторые недоумения: явных погрешностей писца на самом деле можно обнаружить в тексте РМ2 совсем немного, а частое употребление союза „и“ всецело восходит к гоголевскому оригиналу.
Прокопович внимательно и по-своему добросовестно отнесся к просьбе Гоголя и усердно принялся за правку текста его произведений и в особенности „Тараса Бульбы“. В самой писарской копии следов этой правки немного; очевидно, основная правка производилась Прокоповичем во время чтения корректур. Всего в тексте „Тараса Бульбы“ Прокоповичем сделано свыше 600 поправок. Бо̀льшая часть их приходится на долю отдельных слов и словосочетаний, которые казались Прокоповичу не соответствующими нормам русского литературного языка. Он, например, последовательно заменяет местоимение „сей“ на „этот“, „тот“. Вместо „татарву“ Прокопович ставит „татаров“, вм. „овцепасы“ — „овцеводы“, вм. „кади“ — „кадки“, вм. „дюжую“ — „крепкую“, вм. „задвинуты“ — „засунуты“, вм. „прилипнула“ — „прилипла“, вм. „катались“ — „валялись“, вм. „бежали“ — „убегали“, вм. „поворотить“ — „пошевелить“, вм. „дотрогивался к щекам“ — „дотрогивался до щек“, вм. „округу“ — „окружность“, вм. „гибель“ — „бездна“, вм. „были похожи“ — „походили“ вм. „произнес“ — „спросил“, вм. „углубивши глаза“ — „потупив глаза“, вм. „временами“ — „по временам“; „бычачье мычанье“ Прокопович заменил на „мычанье быков“, „Крепкое слышалось в его теле“ — на „Крепостью дышало его тело“, „чистота и прозрачность стояла“ на „чисто и прозрачно было“ и т. д. Имя кошевого Кирдюг Прокопович почему-то переделал на Кирдяга, хотя неоднократное неписание этого слова в автографе не могло подать повода сомнениям. В различных местах и много раз Прокопович выпускал из текста отдельные слова, а подчас и целые отрывки фраз (например: „наносящих легких вечерних мечтаний человеку“, 104, 35; „чем под всяким другим нехристом“, 137, 22; „сучья с древесными листьями, мелькнувшие ему в самые очи“, 146, 2–3 и др.).
Насколько можно судить, Гоголь остался недоволен деятельностью Прокоповича, хотя и пытался скрыть свое недовольство признанием доли собственной вины в происшедших погрешностях (см. письмо его к Прокоповичу от 24 сентября 1843 г.).