Была ли она на выпуске Джесси из полицейской академии, знает ли, что в прошлом году он получил благодарность от майора за участие в операции по борьбе с наркотиками? Знает ли она, что после ее смерти папа запил и с трудом вернулся к нормальной жизни? Знает ли она, что я сейчас учу детей танцам? Что каждый раз, когда вижу двух танцующих маленьких девочек, я вспоминаю о нас?
Она все еще застает меня врасплох. Примерно через год после ее смерти мама принесла фотографии моего школьного выпускного вечера. Мы сели рядом за кухонный стол, стараясь не говорить о том, что, когда глядишь на снимки, возникает ощущение, будто кого-то не хватает.
И вдруг, словно сработало наше заклинание, на последней фотографии оказалась Анна. Она сидела на пляжном полотенце, протянув руку в сторону фотографа, видимо не желая фотографироваться.
Мы с мамой сидели в кухне и смотрели на этот снимок, пока не зашло солнце, пока не запечатлелось в памяти все – от цвета ее резинки для волос до узора на купальнике. Пока уже ни чего нельзя было рассмотреть.
Мама отдала эту фотографию Анны мне. Но я не вставила ее в рамку. Я вложила ее в конверт, заклеила и положила в дальний ящик письменного стола. На случай, если когда-нибудь она начнет уходить из памяти.
Вероятно, настанет утро, когда ее лицо не будет первым, что я вспомню. Или летний день, когда я уже не смогу припомнить, где именно на ее правом плече была родинка. Возможно, в один из таких дней я не услышу звуков падающего снега и ее шагов.
Когда меня одолевают эти чувства, я иду в ванную, поднимаю рубашку и касаюсь тонких белых шрамов на своей коже. Я помню, как в самом начале мне казалось, что швы складываются в буквы ее имени. Я думаю о ее почке, которая работает во мне, и о ее крови, которая течет в моих венах. Она всегда со мной, где бы я ни была.