Он откинулся обратно на своем стуле.
— Ничего себе! — выдохнула я, только сейчас обратив внимание на то, что впопыхах надела под белую блузку черный бюстгальтер. М-да. — Многовато правды.
— Мне отвалить прямо сейчас?
Я провела пальцами по горлышку бутылки и глубоко вздохнула.
— Нет. Пока нет.
Он улыбнулся и заказал нам еще выпивки.
Следующим логическим шагом было представиться друг другу. Когда пришел его черед, он назвался Кийо.
— Кийо, — повторила я. — Прикольно.
Он посмотрел на меня, и в следующий миг улыбка заиграла на его губах. На очень даже красивых губах.
— Вы пытаетесь просчитать меня.
— Что это значит?
— Понять, кто я. Раса. Этническая принадлежность. Все, что угодно.
— Вот еще, — возразила я, хотя именно это и пыталась сделать.
— Мать — японка, отец — латиноамериканец. Кийо — сокращение от Кийотака.
Я присмотрелась к нему, теперь понимая, откуда эти темные глаза и смуглая кожа. Человеческие гены — сильная штука. Мне нравилось их смешение.
Как здорово, когда у тебя такая мощная память предков. Я знала, что в маминых жилах текла не только греческая и уэльская кровь. Помимо этого там была еще и смесь многих других. Что касается папаши-авантюриста… о его корнях я знала не больше, чем о нем самом. Но, с какой стороны ни зайди, я вполне соответствовала званию полукровки, которым меня наградил кер.
Тут я поняла, что слишком пристально смотрю на Кийо.
— Мне нравится результат, — сказала я наконец, и он снова рассмеялся.
Потом красавец спросил, чем я занимаюсь, и я ответила, что работаю в области веб-дизайна. Это было не совсем вранье. У меня был диплом по этой специальности и еще по французскому. Они не имели никакого отношения к моей настоящей работе, хотя Лара твердила, что, заведя веб-сайт, можно было бы продвинуть наш бизнес. До сих пор мы полагались только на сарафанное радио.
Когда Кийо сказал, что работает ветеринаром, я не поверила.
Его жаркие глаза удивленно распахнулись.
— Почему нет?
— Потому что… потому что ты не можешь быть ветеринаром. Я просто не вижу тебя в этой роли.
Кроме того, я не представляла, как завтра скажу Ларе: «Итак, вчера я была в баре и встретила этого сексуального ветеринара…»
Нет, как-то не лепились вместе эти два представления. Ветеринары должны были выглядеть как Уилл Дилейни.
— Клянусь, — побожился Кийо, размешивая «Маргариту». — Иногда мне даже приходится брать работу на дом. У меня живут пять котов и две собаки.
— Господи боже!
— Да ладно, я люблю животных. Это опять же связано с вопросом честности. Звери не лгут о своих чувствах. Они хотят есть, драться и совокупляться. Если ты им нравишься, то они это покажут. Если нет — тоже. Они не играют в игры. Разве что кошки составляют исключение. Они вообще загадочные существа.
— Правда? И как же зовут твоих котов?
— Смерть, Голод, Мор, Война и Мистер Усатик.
— Ты назвал их именами всадников Апокал… Погоди, а при чем тут Мистер Усатик?
— Ну так всадников-то было всего четыре.
После этого мы говорили понемногу обо всем, что только приходило в голову, и о серьезном, и о смешном. Кийо сказал, что он нездешний, приехал сюда из Финикса, что меня несколько разочаровало. Мы еще немного поболтали о публике, окружавшей нас, о работе, о жизни, о вселенной и куче других вещей.
Все это время я не переставала удивляться, как же так вышло. Разве я только что не говорила, что живу вне общества? В то же время вот она я, болтающая с первым встречным так, словно мы уже сто лет знакомы. Я трепалась, сама себя не узнавая. Язык моего тела стал совсем иным. Во время разговора я наклонялась к нему, касалась его ног. Кийо не пользовался одеколоном, но его запах соответствовал внешности — жаркий, таинственный и сексуальный. Многообещающий запах. Он гласил: «Детка, я могу сделать для тебя все, что захочешь, только дай мне шанс…»
В какой-то момент я наклонилась к бару, толкнула вдоль по стойке опустевшую бутылку и тут неожиданно почувствовала, как пальцы Кийо погладили меня по пояснице там, где задралась рубашка. Я аж дернулась от этого легкого, небрежного прикосновения, от которого меня прямо-таки пронзило током.
— Вот еще немного честности, — сказал он вполголоса. — Мне нравится эта татуировка. Очень. Снова фиалки?
Я кивнула и вернулась в прежнее положение, но красавец не убрал руку. Татуировка изображала гирлянду цветов и листьев фиалки, которые тянулись по моей пояснице. Больше всего цветов имелось в районе копчика, а крошечные лепестки были разбросаны даже по бедрам.
— Фиалка, в некотором роде, мой цветок-покровитель, — объяснила я. — Из-за цвета глаз.
Кийо нагнулся вперед, я увидела его губы в такой близи от моих и замерла.
— Ничего себе! Ты права. Никогда не видел глаз такого оттенка.
— У меня есть еще три.
— Глаза?
— Татуировки.
Он заинтересовался еще сильнее.
— Где?
— Под рубашкой, — заколебалась я. — Ты что-нибудь слышал о греческой мифологии?
Он кивнул. Образованный мужчина. Впору падать в обморок.
Я дотронулась до правого плеча. Рисунок был закрыт рукавом.
— Здесь — змея, обвивающая все плечо. Она символизирует Гекату, богиню магии и растущей луны.
Я не стала добавлять, что Геката охраняла перекрестки между мирами. Именно она управляла перемещением в Мир Иной и Царство Мертвых. Эта татуировка связывала меня с нею, помогала в путешествиях. При необходимости я обращалась к богине за помощью.
Я приподняла левую руку.
— А здесь — бабочка, крылья которой тоже обхватывают все плечо и смыкаются позади. Одно крыло белое, другое — черное.
— Психея?
— Почти угадал.
Он и в самом деле образован. Психея олицетворяла душу и описывалась в мифах как бабочка.
— Это Персефона.
Он понимающе кивнул.
— Черная и белая половинки. Одну часть своей жизни она проживает в нашем мире, другую — в Мире Ином.
Прямо как я. Персефона управляла перемещениями в Царство Мертвых. Сама я в него не спускалась, но призывала ее, чтобы она отправляла туда других.
— Персефона управляет черной луной. Ну а там, сзади, — я похлопала себя по загривку, — изображение луны с женским лицом. Селена, полная луна.
Черные глаза Кийо цепко наблюдали за мной.
— А почему не какая-нибудь другая, более известная богиня, связанная с луной? Диана, например?