Выяснилось, что гроза принесла немало вреда. Покои королевы сильно пострадали, на пастбищах лежали мертвые овцы, и даже вековые дубы в парке были вывернуты с корнем.
Увидев весь этот разгром, маленькая Маргарет содрогнулась и подумала: уж не дурной ли это знак?
* * *
Кавалькада медленно двигалась по направлению к Йорку. Маргарет ехала верхом между отцом и матерью, то и дело поглядывая на них. Девочка хотела запомнить родителей получше, ведь скоро ей предстоит с ними разлука.
Король и королева изображали веселость, но так и не сумели скрыть от дочери свою печаль. Элеанора, готовая пренебречь любым законом и любой традицией ради блага своих детей, понимала, что иного выхода нет. Этот брак необходим королевству. Ничего, думала Элеанора, ведь жених еще младше невесты, а характер у девочки сильный, она сумеет за себя постоять.
И еще Элеанора утешалась тем, что решила сыграть свадьбу попышнее. Пусть никто не догадывается, в каком затруднительном положении английский монарх. Подданные, собравшиеся посмотреть на королевскую кавалькаду, разевали рты при виде такого великолепия. Генриха и Элеанору сопровождала тысяча рыцарей, соревновавшихся друг с другом великолепием одежд. Их наряды сверкали золотой и серебряной вышивкой, искрились драгоценными камнями.
Но величественнее всех смотрелась королева. Ее пышные волосы были убраны золотой сеткой, длинный шлейф платья-»каприз» волочился по земле.
Шотландцы, встретившие поезд невесты, выглядели поскромнее: жениха сопровождали всего шестьсот рыцарей, да и одеты они были не так богато, как англичане.
Улицы Йорка были запружены народом. В толпе только и говорили, что о предстоящей свадьбе. Все были радостно возбуждены – кроме самих юных героев торжества.
Генрих и Элеанора с тревогой поглядывали на свою маленькую дочь, предчувствуя неминуемое и скорое расставание.
– Если шотландцы будут ее обижать, я пойду на них войной, – молвил Генрих. – Они сполна заплатят мне за малейшую обиду, причиненную нашей Маргарет!
Королева крепко вцепилась ему в локоть, и Генрих испугался – не потребует ли она, чтобы свадьбу в последний миг отменили. Это было бы совершенно невозможно – даже ради Элеаноры.
– Нужно сыграть свадьбу рано утром, – поспешно сказал король, – пока не собралась толпа. Иначе будет ужасная давка.
Элеанора одобрила этот план. Ей тоже хотелось, чтобы Маргарет побыстрей выдали замуж – тогда решительный шаг будет уже сделан, обратно не повернешь.
И вот рано утром, в серый декабрьский день, архиепископ Йоркский Уолтер Грей сочетал браком юного Александра и принцессу Маргарет. Церемония состоялась в южном приделе храма. Это сооружение архиепископ Грей строил целых двадцать лет и очень гордился своим детищем. Шествуя к аналою, принцесса чувствовала себя так, словно ей на плечи обрушилась неимоверная тяжесть. Внутренне Маргарет молилась только об одном: хоть бы с неба на землю вновь грянула молния и разнесла столь любимый архиепископом храм на мелкие кусочки. Тогда свадьбу пришлось бы отменить.
Девочка предчувствовала, что гром все равно рано или поздно грянет – не сегодня, так позднее – от судьбы не убережешься.
Настал час прощаться с родиной, с любимыми родителями, с братьями, сестрой, кузенами и кузинами. Принцессе предстоял путь в далекую, суровую страну, где ее мужем будет этот чужой, хмурый мальчик.
Венчание закончилось, началось празднество.
Король Английский решил продемонстрировать шотландцам, как он богат и могуществен. Пусть оценят по достоинству оказанную им честь.
Свадебные торжества совпали с Рождеством, поэтому гости веселились вдвойне. Народ тоже веселился, не зная, что платить за угощение придется ему. Король думал, что есть и богатые евреи, и лондонские купцы. Для себя у них деньги находятся, так, значит, найдутся и для их государя.
Не следует монарху ломать себе голову над тем, как оплачивать свои расходы. В конце концов, речь идет о государственном деле – английская принцесса выходит замуж за шотландского государя. Два соседних королевства заключают мир, плодами которого будут пользоваться подданные. А раз так, то пусть платят.
В завершение празднества Генрих возвел Александра в рыцарское достоинство. Мальчик королю понравился – через несколько лет из него может получиться неплохой супруг для Маргарет.
Конечно, сейчас, когда жениху десять, а невесте одиннадцать, становиться мужем и женой им еще рано. Что ж, королевские браки часто заключаются подобным образом. Пройдет несколько лет, и «супруги» созреют для настоящей семейной жизни.
Когда церемония посвящения в рыцари подходила к концу, Генрих сказал:
– Мой дорогой сын, сегодня радостный день. Я знаю, вы сделаете мою дочь счастливой. А теперь, чтобы достойным образом завершить празднество, принесите мне клятву на верность от имени вашего королевства.
Александр был юн, однако уже готовился к своей будущей миссии, да и советники предупреждали его быть с английским королем поосторожней.
Немного поколебавшись, мальчик ответил:
– Я прибыл сюда с миром, дабы оказать честь королю Англии и посредством брака заключить союз с соседним королевством. Однако принести вам присягу я не могу до тех пор, пока не посоветуюсь со своими лордами, ибо вопрос этот требует всестороннего обсуждения.
Тут Генрих понял, что мальчик не так прост, как кажется, и воспользоваться его неопытностью не удастся.
Наконец наступило время прощаться.
Маргарет никак не могла расстаться с родителями, плакали и она, и королева.
– Все будет хорошо, моя милая, – прошептала Элеанора. – Александр будет добр к вам. А если кто-нибудь вас обидит, обидчику придется держать ответ перед вашим отцом.
* * *
Каким унылым казался принцессе север! Ветер здесь был холоднее, и девочка тщетно куталась в горностаевый плащ. Рядом с ней ехал ее муж – десятилетний мальчик с суровым, хмурым лицом. Маргарет понимала, что он тоже пытается свыкнуться с поворотом в своей жизни.
Принцессу сопровождали ее прислужницы, но Маргарет знала, что и с ними ей придется расстаться. Шотландцы не такие, как англичане. Они мрачные, неулыбчивые, не любят веселья и развлечений.
Принцесса думала о доме, о том, как весело было играть с братьями и сестрами. Заводилой у них был Эдуард, а с кузенами Монфорами они все время ссорились, потому что те хвастались, будто у них в жилах тоже течет королевская кровь и они якобы такие же потомки Вильгельма Завоевателя. Пусть Долговязый и Маргарет не зазнаются, ведь у них и у Монфоров один и тот же дед – король Джон. Старший из детей, Генрих, все время пытался примирить ссорящихся. Он говорил, что все они – потомки королей, так что нечего спорить. Вот было бы славно вернуться назад, в детскую!
Маргарет пыталась заговорить с Александром, но он лишь подозрительно косился в ее сторону.