– Никому не верьте! Никогда не стану я вашим врагом.

– Не поверю, да и не верил… в глубине души.

– Просто мне показалось, что Симон де Монфор говорит вещи разумные. Однако, если он выступит против вас, я буду на вашей стороне. Что бы ни случилось, отец, я всегда с вами.

– Какой счастливый день! Я даже рад этой размолвке, ибо примирение доставило мне столько счастья.

– Давайте скажем матушке, что нас больше ничто не разделяет. Она так тревожилась! Она и сейчас здесь. Вы не представляете, отец, как матушка обрадовалась, когда вы согласились меня принять. Я сейчас ее приведу.

Эдуард вернулся с матерью, и та воскликнула:

– Это больше никогда не должно повториться! Ничто не может нарушить нашего единства. Мы – единое целое. Умоляю вас, сын мой и муж мой, не забывайте об этом.

В глазах Генриха стояли слезы.

– Кто возвел на меня напраслину? – спросил принц. – Этот человек враг и вам, и мне.

– Граф Глостер.

– Отныне он мой недруг, и примирит нас только смерть, – объявил наследник.

После примирения отец и сын были неразлучны, а вскоре принц уехал во Францию, ибо при тамошнем дворе должен был состояться пышный турнир, в котором Эдуард непременно хотел принять участие.

ЗАГОВОР В ОПОЧИВАЛЬНЕ

Королева грустила: сын уехал во Францию, сестра тоже покинула страну. Народ Англии ворчал, недовольный расходами на сицилийскую авантюру. Чтобы хоть как-то развеселить жену, Генрих разработал план особого свойства.

Он не стал сообщать о своих приготовлениях Элеаноре, боясь, что из затеи ничего не выйдет, и королева расстроится еще больше. Втайне от супруги Генрих послал в Шотландию гонца, который должен был доставить Александру и Маргарет приглашение посетить Англию.

Генрих знал, что Маргарет сразу же ухватится за такую возможность, и он оказался прав. Гонец доставил письмо от дочери, которая сообщала, что она и ее супруг готовы хоть немедленно отправиться в путь.

И лишь тогда король явился с радостной вестью к жене.

– У меня есть новости из Шотландии, – небрежным тоном начал он.

– Все ли в порядке с Маргарет? – встревожилась Элеанора.

– Кажется, у нее все хорошо.

– Благодарение Господу.

– Она очень хочет увидеть свою мать… да и, надеюсь, отца тоже.

– Что вы хотите этим сказать, Генрих?

– Всего лишь то, любимая, что наша дочь вскоре нас навестит. Думаю, она уже в пути.

– Ах, Генрих!

– Я знал, что вас это обрадует. Видите, как ловко я все устроил.

– И мне – ни слова!

– Я боялся, что ничего не получится. Не хотелось вас разочаровывать.

– Генрих, вы так добры ко мне.

– Не более, чем вы того заслуживаете, любовь моя.

* * *

Домой! При одной этой мысли сердце Маргарет билось от счастья. Хоть на время покинуть угрюмый Эдинбург и вернуться в любимый Виндзор, Вестминстер или хотя бы Йорк. Неважно куда – лишь бы в Англию. Хотя, конечно, лучше бы на юг, подальше от Шотландии.

Ах, как это было бы чудесно! Вновь свидеться с родителями, поговорить с матерью – обо всем на свете…

Поговорить с матерью! Очень кстати, что Маргарет еще никому не сказала о самом главном, иначе ее никуда бы не отпустили.

Был момент, когда она чуть не проговорилась мужу, но не стала торопиться – вдруг ошибка? Не хотелось разочаровывать Александра. Теперь Маргарет окончательно уверилась, что ошибки нет, но у нее появилась новая причина помалкивать.

Можно себе представить, что сказали бы мрачные шотландские лорды: «Королевские дети должны появляться в Шотландии. Раз королева в положении, путешествовать ей нельзя». Эти варвары, не задумываясь, отравили бы ей всю радость. Маргарет успела хорошо изучить своих приближенных. Какая удача, что они ничего не знают!

Лорды и так неодобрительно качали головами, говоря о предстоящем визите. Охотнее всего они заперли бы Александра и его супругу в почетном заточении, как это было прежде. Но Генрих и Элеанора преподали шотландцам хороший урок. Родители не оставят свою дочь в беде. Зная об этом, шотландские лорды теперь вели себя осторожнее, дабы не портить отношений с могущественным соседом.

Маргарет с радостью ехала верхом впереди кавалькады, двигаясь на юг. Миновав границу, она рассмеялась от счастья. Скоро отчий дом.

Маргарет надеялась, что родители встретят ее уже в Йорке, но там их не оказалось. Ничего страшного – видимо, короля и королеву задержали государственные дела. Скоро Маргарет увидит своих родителей.

Когда до Виндзора оставалось совсем недалеко, Александр послал вперед герольдов, чтобы известить тестя и тещу о своим приближении. Генрих и Элеанора в сопровождении свиты тут же выехали навстречу гостям.

Сколько счастливых слез было пролито в момент встречи! Королева внимательно осмотрела дочь со всех сторон, желая убедиться, что та здорова, не слишком худа, что никто ее не обижает.

Маргарет смеялась:

– Госпожа матушка, никто не может меня обидеть, когда я с вами!

Все вместе они ехали лесом по направлению к замку. Юной королеве отцовский дворец показался необычайно красивым – Генрих недавно перестроил его и обставил заново.

Обе королевские четы проследовали в большой зал.

– Все совсем как раньше! – воскликнула Маргарет. – Батюшка, где ваш любимый газон? – Она подбежала к окну, выглянула наружу. Со стороны фасада располагался ровный квадрат зеленой травы, последнее новшество, которым Генрих так гордился. Маргарет бросилась отцу на шею. – Ах, только бы мы были всегда так счастливы, как сегодня!

Александр поглядывал на свою жену с некоторым удивлением, но Маргарет ничуть не смущалась. Она знала, что шотландцы не любят открыто выказывать свои чувства, однако муж отлично знал, как Маргарет любит своих родителей и с каким восторгом вспоминает о детстве.

– Милый дом! – все повторяла она.

Генрих не мог скрыть счастливой улыбки, хоть и понимал, что шотландскому королю все эти восторги вряд ли по нраву. Что поделаешь, пусть знает, что под родительским кровом Маргарет была куда счастливее, чем в Шотландии.

Молодой женщине не терпелось остаться наедине с матерью, чтобы поведать ей о своем секрете. То-то посмеются они над мужчинами. Но сначала, разумеется, требовалось соблюсти церемониал. В конце концов, Александр и Маргарет – не просто молодые супруги, а венценосцы, и отношения с их державой значат для Англии немало.

Как обычно, состоялись роскошные празднества, которые так любил Генрих и которые так дорого обходились его подданным. Королевская семья не желала ни в чем себе отказывать, не обращая внимание на ширящееся недовольство.