– Они восхитительны, милорд.
– Все они войдут в твое приданое. Пускай никто не думает, что ты пришла к нему как нищая. Король Англии должен уразуметь, что Франция не жалеет денег ни на французскую принцессу, ни на французское войско…
Изабелла получила в приданое также множество прекрасных нарядов. Восемнадцать платьев – все удивительных расцветок, превосходно оттеняющих красоту ее волос и лица; зеленые, голубые, пурпурные – из самых тонких и лучших тканей. Была там и верхняя одежда из атласа и бархата. Были многочисленные платки и ленты на голову и горжетки для шеи. Меховые шубы на зиму, покрывала для постели и меха для оторочки платьев… Словом, все, что только могло потребоваться, даже настенные гобелены, которые не так давно вошли в моду в Англии – их ввела в употребление первая жена покойного Эдуарда II – Элеонор Кастильская.
И вот пришло время для Изабеллы отправляться в Булонь в сопровождении родителей и других членов семьи. Какая это была великолепная кавалькада! Изабелла ехала в самом центре, рядом с отцом и матерью, которые с нескрываемой гордостью взирали на красавицу дочь.
Группу всадников, состоявших из принцев и самых знатных дворян, возглавлял ее брат Луи, король Наваррский, получивший этот титул от своей матери. Подобно отцу, он тоже часто говаривал Изабелле об ее долге не забывать, что она дочь Франции, и сестра искренне уверяла его, что никогда в жизни не забудет об этом.
В Булони Изабеллу встречал король Эдуард.
О да! Он был и в действительности так же хорош, как про него говорили! Она не могла сдержать восхищения, увидев гриву льняных волос, которые развевались под порывами морского ветра, а также глаза такой голубизны, какой она не знавала до сих пор. Кроме того, он высок, строен и осанка у него была, как у истинного короля.
С первого взгляда Изабелла полюбила его.
* * *
Он был с ней любезен и почтителен, и ее родителям пришлось по душе его обращение с невестой. Тронута была и тетушка Маргерит, мачеха Эдуарда, которая когда-то уезжала отсюда в Англию совсем молоденькой девушкой. Она сразу шепнула Изабелле, что надеется, ее племянница будет так же счастлива в Англии, как была она сама. Если в глазах у тетушки промелькнули при этом страх и неуверенность, Изабелла их не заметила.
Она не видела никого и ничего, кроме Эдуарда.
Взяв Изабеллу за руку, он сказал ей, как восхищается ее красотой. Конечно, он был наслышан о ней, но то, что увидел своими глазами, превосходит все ожидания, и он не может дождаться дня свадьбы… Так он говорил.
Приготовления к свадьбе между тем шли полным ходом, и вскоре после возвращения в Париж она состоялась в соборе Нотр-Дам. Все присутствующие восхищались красотой жениха и невесты и считали, что они как нельзя лучше подходят друг для друга. Разумеется, так думали только те, кто не мог знать о тайной страсти короля Эдуарда к Пирсу Гавестону.
Изабелла была в числе этих несведущих, и она часто думала впоследствии, что если бы знала, что ее ждет, то сумела бы принять какое-либо верное решение. Во всяком случае, не разрешила бы себе влюбиться с первого взгляда.
Эти дни были, пожалуй, самыми счастливыми в ее жизни. Ей нравилась вся торжественная церемония бракосочетания; нравилось поклонение ее красоте и знатности. В соборе Парижской Богоматери она стала королевой, а также супругой, и Эдуард, она была уверена в этом, полюбил ее не меньше, чем она его.
На самом же деле он страшно тосковал по Гавестону и с трудом, но очень умело сдерживал раздражение от всего, что происходило вокруг. Он понимал необходимость этого брака и сумел заставить себя смириться с ним. Помимо того, Изабелла была, без сомнения, хороша собой, а это все же лучше, чем если бы пришлось видеть возле себя какую-нибудь уродину. Эта красавица должна будет зачать от него ребенка, и дай Бог, чтобы такое случилось побыстрей. Он и Гавестон говорили и об этом тоже и согласились, что тут уж ничего не поделаешь… А поскольку она привлекательна, он надеется, что ему будет не так уж трудно и противно добиться этого. Только бы скорее… скорее…
Он совершил это. И с таким, кажется, успехом, что Изабелла получила подтверждение его слов о любви и стала считать себя самой счастливой женщиной во Франции… Ее брак оказался таким удачным! Она знала, что так и будет. Что она получит такое наслаждение… Изабелла всегда любила слушать рассказы женщин об их любовных утехах, но то, что испытала она, оказалось не сравнимо ни с чем, и ей стало легче думать о разлуке с Францией – ведь там рядом с ней всегда будет Эдуард, ее Эдуард, ее мужчина, вместе с которым она станет править его страной.
Она также поняла, что король Англии не только приятен в постели и любезен, но и весьма податлив. Последнее тоже обрадовало ее: таким человеком нетрудно будет управлять. Только нужно умело использовать это свойство его характера. А она сумеет.
Поняла она, и что он ленив. Что ж, тоже неплохо. У нее хватит энергии на обоих. Он привыкнет все обсуждать с ней, они будут действовать совместно, но решать в конечном счете станет она, и ее воля будет править страной.
Да, брак, несомненно, оказался удачным.
* * *
По дворцовому саду король Франции прохаживался рука об руку со своим зятем.
– Мне весьма приятно, – говорил Филипп, – видеть, как вы оба счастливы.
– Ваша дочь – самая красивая женщина во Франции, – отвечал Эдуард.
– Нам предстоит жить в мире и согласии, – сказал Филипп и слегка улыбнулся. – Дружба наших стран – хороший подарок для будущего.
– Многие по обе стороны пролива радуются сейчас тому, что произошло, – заметил Эдуард.
– Мой дорогой сын, пускай так будет и в дальнейшем. Дадим же клятву дружбы!
Обоим, по их характеру, было нетрудно это сделать, и не менее легко – в любой момент нарушить свою клятву.
– Вы слышали, мой сын, о гнусных делах тамплиеров? – продолжал король Филипп.
Эдуард ответил, что, находясь во Франции, трудно не знать об этом. Да, он наслышан об их страшных деяниях и не менее страшных наказаниях, которым они подвергаются.
– Не может быть спокойствия в стране, где свободно действуют подобные люди, – сказал Филипп.
– Наверное, так, – согласился Эдуард.
– А как насчет тех, кто бежал в Англию? – спросил король Франции. – Их немало.
– Да, довольно много.
– Вы тоже должны преследовать их. Нельзя, чтобы они уродовали страну.
– Конечно, нельзя, – сказал Эдуард, вовсе не думая об этих тамплиерах.
Мысли его были заняты Гавестоном. Как там его милый Перро справляется со своими обязанностями? Как ладит со свирепыми баронами? Как обходится без него, без Эдуарда?
– Арестуйте их всех! – говорил тем временем Филипп. – Предайте суду. Заставьте сознаться в злодеяниях. Другого пути нет.