– Или скрывают ее под плащом!
Злорадный, издевательский смех. Злые, насмешливые лица. Безжалостная, беспощадная толпа…
Кто-то сорвал с него плащ. Потом рубашку. Он оказался беспомощным и полуголым в кругу враждебных людей – мужчин, женщин, детей.
– Он предал нашу королеву!
– Изменник и шпион!
Епископ ощутил, как острие кинжала вонзилось в его тело. В грудь, в спину, в лицо. Кровь заливала глаза. Он упал. Его били ногами, прыгали по нему…
Уже откуда-то издалека раздавались все те же крики:
– Предатель!
– Иуда!
– Дружок королевских любимчиков!
– Смерть ему! Смерть!..
Ему казалось, он творит про себя молитву, но он не был уверен в этом… Боль… Ужас… Он знал, что уже умирает, что вскоре умрет… Они убьют его… Им это нравится. Для них одно удовольствие… развлечение…
Толпа тащила его тело по мостовой… Нет, у него уже не было тела – только куски. То, что осталось… Что там за крики? Какая разница, ведь его уже нет… Он уходит… Ушел…
– Сдох! – раздался возглас.
– Чего с ним делать? Бросить тут?
– Отрежем голову и пошлем в подарок нашей королеве… От верных жителей Лондона.
– Эх, сюда бы еще головы Диспенсеров!..
Толпа двинулась к Тауэру, кто-то нес отрезанную голову епископа, с нее капала кровь.
Возле дворца люди потребовали, чтобы королевских детей немедленно передали им – они отправят их туда, где находится мать. Вместе с головой епископа Степлдона.
Таковы были подарки лондонцев своей любимой королеве.
* * *
Посланцы из столицы прибыли в замок Глостер, где находилась Изабелла. В руках одного из них была отрубленная человеческая голова.
Королева вгляделась и вспомнила, что тот, кому она раньше принадлежала, отказался некоторое время назад присоединиться к ее партии и, тайно уехав из Парижа, сообщил королю о всех своих подозрениях.
– Он получил по заслугам, – сказала она.
– Это от жителей Лондона с самыми добрыми пожеланиями, – объяснил один из посланцев.
– Возвращайтесь туда и передайте, что я люблю их всех еще больше, чем раньше, если такое вообще возможно, – сказала Изабелла.
Другой посланец сообщил королеве, что все ее дети взяты из Тауэра, отправлены под надежной охраной сюда и уже прибыли в замок Глостер.
– О, благослови их Бог! – воскликнула она. – Приведите их, я хочу обнять моих детей…
Как они подросли – время летит так быстро! Джону уже десять, Элеонор – восемь, а Джоанне – пять.
Все они прильнули к матери: события последних дней напугали их – в Тауэре поднялась суматоха, отец внезапно уехал куда-то, а потом много людей ворвались в замок, схватили их и сказали, что повезут к матери, которая ждет.
– Да, я ждала вас! – сказала Изабелла. – А люди, доставившие вас сюда, – мои и ваши друзья. Теперь все будет хорошо. Мы будем вместе, скоро вы увидите своего старшего брата Эдуарда. Он ждет не дождется встречи с вами.
– А когда мы увидимся с отцом? – спросил Джон.
– О, сейчас трудно сказать, – небрежно произнесла Изабелла. – Главное, что здесь вы в безопасности и все вместе. И я с вами.
Девочки удовлетворились этим ответом, но Джону хотелось знать подробнее, куда уехал отец и отчего он был такой странный, когда прощался с ними и оставлял их на попечение леди Диспенсер, которая все время плакала, а это ведь означало, что происходит что-то нехорошее, не так ли?.. Правда, Джон их всех успокаивал, говорил, что вскоре они увидят мать и брата Эдуарда, но леди все равно лила слезы, и девочки тоже… Поэтому он хочет понять, что происходит…
Мальчик хотел добавить, но не добавил, что ему немного не по себе от того, как радостно их встретила мать: она никогда раньше – он не помнит такого – не проявляла к нему и к его сестрам такой любви и внимания…
Внимание к детям проявили и двое мужчин – Роджер Мортимер и Джон Эно, которых им представила мать, и, поскольку никогда до этого дети не чувствовали себя в центре событий, они вскоре позабыли свои прежние треволнения и с головой окунулись в происходящее вокруг них.
Восхищенная «подарками», которые преподнесли ей жители Лондона, королева решила тоже не остаться в долгу и сделать что-то, что понравилось бы этим преданным ей людям. Посоветовавшись с Мортимером, она пришла к решению назначить двух простых торговцев – тех самых, что помогли Роджеру бежать из тюрьмы, – на важные должности в городе: одного из них она сделала комендантом Тауэра, другого – мэром Лондона.
– Пускай знают, что я не забываю тех, кто хорошо служит мне, – сказала она.
– Ты сделала мудрый шаг, моя любовь, – тихо проговорил Мортимер.
Он хорошо знал, что женщин следует хвалить, особенно королев – тем более если они делают то, что ты сам подсказываешь им.
* * *
В сопровождении молодого Хью король Эдуард удалился в Бристольский замок, оставив старшего Диспенсера и графа Арендела заниматься защитой города от приближавшегося войска королевы.
Не было никакой надежды, что город может устоять: его жители сами не желали этого. Как и вся страна, они были настроены против короля. И чем сильнее это настроение рвалось наружу, тем яснее становилось, на чьей стороне сейчас сила и неминуемая победа.
Поэтому чуть не все население города вышло встретить и приветствовать войско, вступившее в город под предводительством Роджера Мортимера. Последний был обрадован, узнав, что в городе находятся оба ярых сторонника короля – Диспенсер-старший и Арендел. Это облегчало расправу.
– Не следует откладывать суд над ними, – сказал Мортимер королеве. – И приговор также должен последовать незамедлительно.
Изабелла вполне согласилась с ним, и вскоре оба противника предстали пред ней и верными ей баронами, которых с каждым днем становилось все больше. Во главе суда королева поставила Роджера Мортимера и Джона Эно, которые, сказала она, должны судить только по делам и по справедливости.
После того как она произнесла эти слова, старый Диспенсер высоко поднял голову, посмотрел ей прямо в глаза и спокойно произнес:
– Только Бог будет нам справедливым судьей, миледи. И только он вынесет справедливый приговор. То, чего мы не найдем в этом мире, пускай достанется нам в мире ином.
Он знал, что смертная казнь неминуема, ибо не ожидал никакой жалости или снисхождения ни от королевы, ни от ее любовника. И, конечно, их не остановит то, что ему уже далеко за шестьдесят: он ведь Диспенсер, ненавидимый королевой и многими в этой стране. И это правда, что он был алчным, но, помимо этого, видит Бог, он честно пытался делать то, что, по его убеждению, являлось полезным для Англии. Если не задевало его собственных интересов… Да, он не может назвать себя хорошим человеком. Большим человеком. Он много грешил, но сколько людей, кто процветал и процветает, грешили куда больше него и тоже заслуживают смерти!..