– Я поиграю им на клавесине, – предложила она. – Возможно, это немного их утешит. Если я оставлю дверь моей гостиной открытой, то они смогут слушать мою игру, не выходя из своих кают.
Ветер внезапно прекратился и шторм утих; солнце пятнами испещрило море, окрасив его в зелено-опаловый цвет. Дамы, одна за другой, понемногу приходили в себя. Несмотря на все их недавние страдания, с ними произошли удивительные перемены. Швелленбург вновь стала такой же властной как и была, а Хаггертон – ее преданной помощницей; две английские дамы облачились, словно это было платье, в свою сдержанную элегантность, и вскоре выглядели как всегда безупречно.
Когда англичанки привели себя в порядок, избавились от ужаса последних дней и, как сказала герцогиня Анкастер, она вновь почувствовала себя человеком, они обсудили, целесообразно ли предупредить королеву о пристрастии короля к Саре Леннокс.
Герцогиня Анкастер решила, что этого не следует делать, а маркиза Лорн вовсе не была в этом уверена.
– Королева такая некрасивая… Этот рот делает ее похожей на крокодила, – посочувствовала герцогиня Шарлотте.
– Бедняжка. Георг будет очень разочарован. Ручаюсь, ему сказали, что она красавица.
– Королевы всегда считаются более красивыми, чем они есть на самом деле. Георгу следовало бы это знать и сбросить со счетов половину того, что он о ней слышал.
– Георг не от мира сего. Ему никогда не придет в голову усомниться в словах своей матушки.
– А как же малышка Леннокс? Ведь король страшно сожалеет, что не может жениться на ней.
– О, с этим все кончено. Ведь Георг такой благовоспитанный молодой человек. Все считают, что он сразу же перестанет думать о Саре, женившись на Шарлотте.
– И ты этому веришь? – спросила герцогиня презрительно.
– Нет, – ответила маркиза. – Но я полагаю, что будет лучше, если Шарлотта узнает все сама. Тем не менее мы можем хотя бы попытаться сделать ее немного привлекательней.
– Трудная задача, – возразила герцогиня.
– И все же… можно наверное хоть что-то попробовать.
– Эта несносная Швелленбург будет очень недовольна.
– Ну и пусть. Она не знает, с какой соперницей встретится Шарлотта в лице Сары Леннокс.
– Сара – прелестная малышка, но она отнюдь не красавица.
– У нее есть нечто большее, чем красота. Очарование. И она молода.
– Как и Шарлотта.
– Тем более жаль. У нее было бы больше шансов отвоевать Георга у Сары, будь она немного старше и опытнее. Я думаю, что можно несколько улучшить ее внешний вид… Хотя этот рот все испортит. Думаю, нам следует попытаться.
Альберт укладывал волосы Шарлотты.
Обе англичанки уныло наблюдали за его действиями, затем герцогиня Анкастер деликатно предположила, что может быть Ее Величество захочет попробовать прическу в английском стиле.
– Нет, не хочу, – быстро ответила Шарлотта.
– Небольшой паричок… красиво завитой… очень бы изменил внешность Вашего Величества, – добавила маркиза.
Шарлотта внимательно осмотрела как уложены волосы этих двух леди и холодно заметила, что, по ее мнению, прическа, которую ей сделал Альберт, столь же приличествует случаю, как и их прически.
Дамы промолчали. Возможно, она права, считая, что ничто не сможет добавить изящества такому несуразному лицу.
– Если король пожелает, чтобы я носила пудренный парик, я буду носить его, – заявила Шарлотта. – Но пока он не попросит меня, я останусь такой, какая есть.
– Королю нравится, когда дамы следуют женственной английской моде.
– Так, как вы? – спросила Шарлотта.
– Именно так, Ваше Величество.
Шарлотта снова внимательно осмотрела их, склонив голову набок.
– Я думаю, что такой стиль одежды не подойдет мне. Я понимаю, что вы обе самые прелестные женщины при королевском дворе, но ведь не одежда делает вас красавицами. Нет, я буду одеваться так, как привыкла, и не стану подражать вам, миледи.
Англичанки переглянулись. Они сделали все, что могли. Королю уже с первого взгляда предстоит обнаружить, что его невеста совсем не похожа на прелестную Сару Леннокс.
– Ваше Величество, несомненно сделает свой выбор, когда увидит, какая мода при дворе.
– Несомненно, но у меня нет намерений менять свои привычки, пока я не услышу мнение короля на этот счет.
Шарлотта становилась все более уверенной. Просто удивительно, что морское путешествие сделало с ней. Ведь в то время, как эти элегантные женщины корчились от морской болезни, она сама сидела и играла на клавесине, чтобы утешить их. Девушку, осмелившуюся написать письмо Фридриху Великому, нельзя убедить носить платья таких фасонов, которые носят все вокруг. Более того, оденься Шарлотта так, как они, сравнение было бы еще больше не в ее пользу; а если она не может быть красивой, то, по крайней мере, она может выделяться оригинальностью своего одеяния.
– Расскажите мне, поподробнее о короле, – попросила она, показывая, что вопрос о платье исчерпан.
Король изменился после своего восшествия на престол, сказали они. Он всегда был серьезным, а теперь он даже слишком серьезен. Часто он часами совещается с лордом Бьютом и своей матерью, его главными советниками, к большому неудовольствию мистера Питта и мистера Фокса.
– А как он развлекается? – поинтересовалась Шарлотта.
Король немного танцует, но, в сущности, он не такой уж хороший танцор, хотя исполняет это весьма умело; немного играет в карты, но не делает крупных ставок. Все говорят, что он собирается реформировать двор, потому что во времена его дедушки двор славился своими сплетнями и разного рода постыдными историями.
– Его Величество встает рано и потому любит пораньше лечь спать.
– О, – воскликнула Шарлотта. – Я не нахожу удовольствия в том, чтобы ложиться спать и вставать с петухами. И я не намерена менять свои привычки.
Дамы удивились еще больше. Казалось, что по мере приближения к берегам Англии, Шарлотта обретала веру в себя.
Лорд Энсон, возглавлявший экспедицию, сообщил лорду Харкурту, что решил зайти в порт Гарвич вместо Гринвича, как планировалось. Более того, он опасался, что они могут натолкнуться на французский военный корабль, если будут двигаться дальше на юг, а лорд Харкурт наверняка понимает, чем это может грозить.
Лорд Харкурт, в свою очередь, выразил опасения, что в Гарвиче Шарлотте не будет оказан подобающий Ее Величеству прием, какой наверняка подготовили в Гринвиче, где ее ждут.
– Пусть лучше невесту короля встретят не так, как положено по этикету, чем она станет пленницей французов, – мудро заметил Энсон, и лорд Харкурт согласился с ним.