Когда Мария вышла на дворца, настроение ее вовсе не улучшилось, поскольку она заметила какого-то мужчину, стоявшего возле ее экипажа. Этот мужчина и раньше маячил у дома Марии, и она догадалась, что незнакомец за ней шпионит. Довольно странно, что он поджидает ее прямо у кареты… У кучера был немного смущенный вид. Вероятно, незнакомец расспрашивал его о Марии.
Неужели слухи, преследовавшие ее во время путешествия, долетели и до Гааги?
* * *
В течение следующих дней Марию несколько раз приглашали во дворец и принцесса снова засыпала ее вопросами.
– Я частенько болтаю, – сказала как-то принцесса, – с сэром Джеймсом Харрисом. Он просто обворожителен, и мне кажется, весьма сочувственно относится к идее моего брака с принцем. Я хочу выяснить, действительно ли он хорошо отзывался обо мне в беседах с принцем Уэльским. Однако, разумеется, я должна соблюдать величайшую осторожность. Все нужно сделать очень дипломатично. Но я уверена, что мой отец поручил сэру Джеймсу Харрису разузнать, как в Англии отнесутся к тому, что в будущем я стану английской королевой. Английской королевой! Как это величественно звучит! Не правда ли, миссис Фитцерберт?
Миссис Фитцерберт подумала, что это действительно звучит весьма заманчиво.
– И я выйду замуж за самого очаровательного принца в мире. Это будет грандиозно, да, миссис Фитцерберт?
– О да, грандиозно, – удрученно подтвердила Мария.
И подумала: «Пожалуй, он и вправду женится на этой девушке… Или на какой-нибудь другой, подобной ей. И хотя сперва будет вспоминать обо мне с сожалением, постепенно ему удастся избавиться от своей печали. И через несколько лет принц позабудет о том, как он когда-то тосковал по Марии Фитцерберт. Ему гораздо больше подходит эта девушка. Он принц, наследник престола, она наследная принцесса… они приходятся друг другу дальними родственниками, оба молоды. Все складывается так удачно! Да, наверняка этот брак будет заключен, и когда это случится, я смогу спокойно вернуться в Англию.
На сердце ее легла огромная печаль; на самом деле Мария жаждала говорить про принца Уэльского и про его достоинства. Одним из важнейших его достоинств была, без сомнения, верность.
– Сэр Джеймс Харрис приедет на днях, – сообщила Марии принцесса. – Я его жду-не дождусь. Кто знает, вдруг он привезет какие-нибудь интересные новости?
Мария вернулась домой, чувствуя себя бесконечно одинокой. Как грустно жить вдали от родины! Мария тосковала по шумному Лондону и очаровательному Ричмонду. Она бы отдала все на свете, лишь бы снова оказаться в своем доме на Парк-стрит!.. Мария представила себе принца, стоящего на мостовой… как в тот вечер, когда он поехал за ней из Оперы… Боже, какие прелестные безумства он совершал! Только подумать, что принц следовал за женщиной до ее дома и стоял на улице, умоляя, чтобы его впустили, а когда женщина ему отказала, не разгневался, а ощутил лишь прилив огромной, преданной любви!
Мария вспомнила Марбл-Хилл – как прелестно смотрелся этот уголок Ричмонд-Хилл! – и мысленно увидела принца, несшегося в своем фаэтоне: он примчался из Карлтон-хауса.
«Я хочу домой, – подумала Мария. – Хочу снова его увидеть. Я поступила жестоко, исчезнув из Лондона».
Кто-то подъехал к дому. До Марии донеслись голоса слуг; ее охватило страшное волнение, она подошла к дверям своей комнаты и прислушалась.
Слуга постучался в ее спальню. Из Англии прибыл курьер. Он привез письма для госпожи. Она сразу поняла, от кого эти письма, и поспешно схватила их. Принц выяснил, где она прячется! У него были хорошие друзья на материке. Он хочет, чтобы Мария знала: он будет верен ей до гроба и ни на ком, кроме нее, не женится. Он взвесил все имеющиеся возможности и понял, что им следует встретиться в Ганновере, где они смогут спокойно провести остаток своих дней; или же он может убежать с ней в Америку; он умоляет Марию вернуться, ибо не может без нее жить; но, что бы ни случилось, в одном она не должна сомневаться: он будет верен ей до самой смерти.
Мария жадно прочитала письма принца. И – ожила! Неужели ей нужно было уехать так далеко только за тем, чтобы понять истинную природу своих чувств?
Она закрылась в своей комнате, встала на колени возле постели, взяла четки и принялась молить бога даровать ей мужество.
Мария знала, как ей следует поступить. Она не должна отвечать на письма принца. Ей необходимо покинуть Гаагу. Она больше не в состоянии выслушивать признания молоденькой девушки, которая надеется выйти замуж за принца Уэльского. И вдобавок ей вновь необходимо скрыться, ведь скоро в Гаагу приедет английский посол сэр Джеймс Харрис. А Марии не хотелось встречаться с ним.
Мария уехала из Голландии и через несколько недель уже была в Париже. Там она немного пожила в монастыре Непорочного Зачатия в Фобур-Сент-Антуан у английских «Голубых монахинь», которые когда-то дали ей образование. На короткое время Мария вновь обрела покой, вернувшись в детство, в жизнь, полную звонов колоколов. Она призналась монахиням, что уехала из Англии, спасаясь от домогательств принца, и ее поступок встретил горячее одобрение: монахини сказали, что только так и могла поступить добрая католичка.
Потом Марии надоело сидеть взаперти, и она начала выходить из монастыря, бродить по парижским улицам. Ей нравилось смотреть, как город оживает по утрам, когда улицы оглашаются шумом и оживляются; Мария находила удовольствие в том, чтобы наблюдать за цирюльниками, с ног до головы осыпанными пудрой, за стряпчими в черной одежде, напоминавшими воронов, – они направлялись в Шателе – Марии нравилось разглядывать торговцев лимонадом и разносчиц кофе с жестяными коробками на спине, стоявших на перекрестках. А днем, когда уличный гам становился еще громче и улицы были запружены самыми разными повозками и экипажами, толпы людей устремлялись в кафе, чтобы поговорить о неравенстве, о различиях между богатыми и бедными, о цене на хлеб и о новых идеях, волновавших умы. Все люди равны; так почему же богачи должны жить в роскоши, а бедный человек не имеет денег даже на ломоть хлеба? Слова «свобода» и «равенство» стали паролями дня. Аристократы катались в экипажах, обрызгивая пешеходов грязью, покрывавшей парижские улицы, – Мария прекрасно помнила, что это самая въедливая грязь в мире, поскольку, попав на одежду, она непременно со временем проедала в ней дырку. Эта грязь обладала зловонным серным запахом, и обрызганные люди всегда страшно возмущались. Но нарумяненные дамы в вуалях и с фантастически высокими прическами по моде, введенной королевой Франции, не замечали злобных взоров, которыми провожали их простолюдины.
Вернувшись в монастырь после прогулки, Мария вдруг обнаружила, что покой, который она поначалу там обрела, исчез. Она не была создана для уединенной жизни. Не то чтобы ее манила роскошь королевского двора… нет, будь принц деревенским сквайром, таким, как мистер Уэлд или мистер Фитцерберт, Мария была бы в полном восторге. Она представляла себе, как они живут в деревне, приглашают в гости друзей. Был бы он доволен такой жизнью? Как часто он говорил, что для полного счастья ему нужно лишь быть рядом с ней?! Вначале Мария относилась к его словам немного скептически, но теперь-то принц доказал ей свою верность!