– Почему вы сидите здесь? – хотела знать Виктория. – Раньше я оставалась совсем одна в своей комнате.
– Разве тебе не хочется иметь компаньонку? Обычно Виктория выражалась очень точно.
– Я не думала о том, хочу я иметь компаньонку или нет, я спрашиваю, почему решили, что я в ней нуждаюсь.
– Ее Высочество герцогиня попросила меня принести сюда свое шитье и посидеть, пока она не придет спать.
– Ясно, – сказала Виктория, – это, должно быть, потому, что она не хочет оставлять меня одну.
– Герцогиня постоянно думает о том, что для вас лучше всего.
– Я знаю, – сказала Виктория.
– И, зная, что это так, разумно принимать все, не задавая вопросов.
Как можно что-то принимать, не задавая вопросов? – гадала Виктория. Ведь если поступать таким образом, то как можно рассчитывать, что обнаружишь причины каких-то событий?
И все-таки в Клэрмонте очень приятно – в Клэрмонте Шарлотты, где она могла бы иметь ребенка, и если бы этот ребенок остался жив – а Луиза Льюис проговорилась, что был мальчик, – Виктория не имела бы такого большого значения, как сейчас, а возможно, что ее не было бы вообще. Какая же Луиза сплетница! Она любила рассказывать истории о жизни семьи, поэтому Виктория знала, как срочно потребовалось жениться ее дядям, включая ее собственного отца, когда умерла Шарлотта.
Мир без Виктории? Невероятно! – думала она. Поэтому бедной Шарлотте пришлось умереть.
Трудно себе представить смерть в Клэрмонте, но смерть возможна везде, даже в Кенсингтонском дворце. Смерть! Тайна! Происходило что-то странное, и все это связано с ней. Это касается ее.
Она вдруг насторожилась. Она видела фигуру, двигавшуюся среди деревьев. Кто это? Не мама, потому что мама сидела на лужайке, она точно знала, где находится мама. Кто-то следил за ней.
Ее сердце забилось быстрее. Кто следит за ней? И почему? И вся эта таинственность немного пугала. Заставляла думать, не готовится ли нечто ужасное.
Она могла бы быстро вернуться на лужайку к маме – или же подъехать ближе к деревьям и посмотреть. Секунду девочка колебалась. Она верхом на лошади и всегда может ускакать или позвать на помощь.
Виктория подскакала галопом к деревьям.
– Кто там? – крикнула она.
– Это я, племянница доктора Стокмара.
Виктория знала доктора Стокмара, врача дяди Леопольда. И дядя Леопольд очень его любил и часами беседовал с ним о ревматизме.
– Вы живете в Клэрмонте?
– Да, Ваше Высочество.
– Он очень красив, не правда ли?
– Очень красив.
– Я вас раньше не видела.
– Нет, Ваше Высочество.
– Полагаю, вы знаете моего дядю Леопольда.
– Конечно, Ваша Светлость.
– Вы знаете, кто я?
– Конечно. Все знают принцессу Викторию.
– Мне приятно слышать эти слова, – сказала Виктория. – Как вас зовут?
– Каролина Бауэр, Ваше Высочество. Виктория нахмурилась.
– Я никогда о вас не слышала, хотя я хорошо знаю вашего дядю.
– В общем-то, нет никаких причин, чтобы Ваше Высочество слышали обо мне, – прозвучало в ответ.
И в этот момент появилась герцогиня Кентская. Услышав голоса и узнав один как голос дочери, она поспешила прийти и посмотреть, с кем разговаривает Виктория.
Она была поражена. Бросив на девушку уничтожающий взгляд, герцогиня сказала:
– Виктория, немедленно скачи в конюшню. Я хочу видеть тебя в своей комнате через пятнадцать минут.
Виктория, собиравшаяся представить Каролину Бауэр герцогине, заколебалась, думая, что мать не могла знать о присутствии молодой женщины.
Но герцогиня холодно сказала:
– Пожалуйста, скачи сейчас же. – И, уезжая, Виктория заметила, что мать повернулась и пошла назад на лужайку, как будто девушки не было вовсе, и Виктория ее выдумала.
Жизнь действительно становилась очень странной.
* * *
Герцогиня смотрела укоризненно на брата.
– В самом деле, Леопольд, – сказала она, – это очень тревожит. В парке Виктория лицом к лицу столкнулась с Каролиной Бауэр.
– Я уверен, что Виктории она понравилась.
– Мы не все потеряли голову, как ты. А надо действительно потерять голову, чтобы держать свою любовницу здесь… где Виктория может встретиться с ней.
– Моя дорогая сестра, – сказал Леопольд, – я сомневаюсь, чтобы Виктория что-нибудь дурно истолковала, если бы ты так резко не ушла и не оставила там Каролину.
– Так, значит, тебе рассказывают сказки о том, что произошло.
– Вряд ли это можно назвать сказками.
– Но, Леопольд, разве так делают? Подумай о Виктории.
– Однажды Виктория узнает кое-что об этом мире.
– Надеюсь, что не такие безнравственные подробности.
– Ну что ж, если твоя дочь собирается узнать историю мира, она обнаружит много такого, что ты предпочитаешь называть безнравственным. И ей даже не придется идти дальше своей собственной семьи.
Герцогиня поежилась.
– Леопольд, иногда я думаю, что с тобой случилось? Ты был совсем другим! Здесь… в доме, где ты жил с Шарлоттой.
– Шарлотта поняла бы меня, – сказал он. – Прошло двенадцать лет со дня ее смерти. Она не корила бы меня за дружбу… как это, кажется, делаешь ты.
– Я думаю о Виктории.
– Чем занимаемся мы все – думаем о Виктории. Должен сказать, что она исключительно умный ребенок.
Он насмешливо посмотрел на сестру; ему удалось сменить тему разговора. Успехи Виктории были безотказной приманкой.
– Из нее выйдет великая королева, – добавил он.
– Я молюсь за то, чтобы ничто не помешало ее восшествию на трон.
– А что может помешать?
– Я боюсь. Все эти слухи. Чувствую опасность… и не уверена, откуда она может исходить. Я не хочу, чтобы ребенок оставался один.
– У тебя слишком богатое воображение.
– Это большая ответственность.
– Конечно, большая, но у тебя есть я, который поможет тебе.
– Если ты сможешь урвать время… от своей любовницы!
– О, пожалуйста, не надоедай мне. Каролина не имеет ничего общего с этим. Ты спрашиваешь, почему я держу ее здесь, в Клэрмонте. А ты не спрашиваешь себя, почему я должен находиться в Клэрмонте? Я мог бы жить в Греции. Ты знаешь, что греки предлагали мне корону? Ты знаешь, что я отказался и знаешь почему?