— У меня нет машины, — немного подумав, ответил Мехти. — И я не знаю, когда она будет, — добавил он, выходя из дома.
Наступило неловкое молчание.
— Проклятие! — прошипел Погорельский. В гостиную спустился Сергей Буянов.
Он вышел к мужчинам и молча сел на стуле в углу, недалеко от дивана.
— Что там с женщинами? — спросил Дронго.
— Ничего, — ответил Буянов. — Кажется, у Кати сдали нервы. Она плачет и требует, чтобы ее увезли отсюда.
— Наверное, боится дождя, — улыбнулся Усманов. — Кстати, мы знаем только ваши имена, а вновь прибывшие еще не представились.
— Да, конечно, — кивнул Дронго. — Это мой друг Эдгар Вейдеманис. А на диване сидят отдыхавшие вместе с нами Отари Квачадзе — он очень талантливый художник, я видел его картины — и Мамука Сахвадзе, он работает в налоговой службе Грузии.
— Значит, мы коллеги, — обрадовался Усманов. — Интересно, что мы случайно встретились именно здесь.
— Да, — кивнул Мамука, — очень приятно. Прямо маленький интернационал.
— Бывший Советский Союз, — засмеялся Усманов. — Мы с Алтынбаем таджики, хотя у меня мать узбечка. Мой помощник — украинец. Вы двое из Грузии, наши кинематографисты из России, а ваш друг, кажется, из Латвии, — сказал он, обращаясь к Дронго.
— Еще повар, он азербайджанец, — напомнил Мамука.
— Да, действительно, — кивнул Усманов. — Полный комплект.
— Я белорус, — вдруг сказал Погорельский, — а у Толдиной мама — полька.
— Ну вот видите, — развел руками Усманов, — все народы представлены.
Только вы не сказали, как вас зовут, — обратился он к Дронго. — Вы, кажется, тоже местный?
— Не сказал, — согласился Дронго. — Я родился в Баку, но в последние годы чаще живу в Москве или в Европе.
— Это Дронго, — представил его Вейдеманис, — самый известный в мире эксперт.
— Проводите экспертизу грузов или товаров? — спросил Усманов. — Значит, мы почти коллеги. Вы работаете на таможне?
— Нет, — улыбнулся Дронго, — не на таможне. И в этот момент на лестнице показалась Нани, спускавшаяся в гостиную. Она явно нервничала.
— У него закрытый перелом, — сообщила она мужчинам. — Сейчас он спит, но нам нужна помощь. Кажется, у него поднимается температура.
— Только этого не хватало, — нахмурился Мамука. — Ты не можешь ему ничем помочь? — спросил он по-грузински.
— Я сделала все, что можно, — ответила она.
— Мы в силах облегчить его состояние? — поинтересовался Усманов.
— Пока нет, — сказала Нани, — он спит. Будем надеяться, что помощь подоспеет вовремя.
Следом за ней по лестнице спустилась Людмила. Она подошла к мужу, взяла его за руку и села рядом с ним.
— Нас здесь тринадцать человек, — неожиданно сообщил Мамука, — прямо дьявольское число.
— Четырнадцать, — возразила его супруга.
— Что? — не понял Мамука. — Почему четырнадцать?
— Ты не посчитал раненого, — пояснила ему жена. — Вместе с ним — четырнадцать.
— Тогда не так страшно! — засмеялся Мамука. — В этом доме есть карты или какой-нибудь телевизор?
— Телевизор есть, но плохо показывает, — пояснил Шарай, кивая на телевизор в углу. — У нас есть видеомагнитофон и несколько кассет.
— Можно включить телевизор! — обрадовался Мамука. — Будет не так скучно.
— Есть еще нарды и карты, — добавил Шарай.
— Тогда все в порядке, — улыбнулся Мамука, мы неплохо проведем время. Только нужно поужинать. Я хотел бы перекинуться в картишки. Кто хочет играть? Все молчали.
— Я, — сказал в полной тишине Погорельский, — я буду играть с вами в карты. — А ты? — спросил Мамука у Отари. — Может, будешь моим напарником? — Нет, — не согласился художник. — Я лучше поработаю над картиной. В такую погоду мне хорошо работается.
— Вы будете играть? — спросил Мамука, обращаясь к Усманову.
— Я верующий человек и не признаю азартные игры, — ответил тот, — но нарды уважаю.
— Я буду вашим напарником, — предложил Буянов явно для того, чтобы не играть вместе со своим режиссером. Тот покачал головой и взглянул на Вейдеманиса.
— Может, вы?
— Хорошо, — согласился Вейдеманис, — я буду вашим партнером.
— А мы сыграем в нарды с Олегом, — позвал своего помощника Усманов. — Он уже несколько лет живет у нас, и нарды ему очень нравятся.
— И включите телевизор, — попросил Мамука, — пусть играет хоть какая-нибудь музыка. Будет не так жутко.
Шарай подошел к телевизору, включил его. Нажал кнопку видеомагнитофона, вставляя кассету. На экране замелькали кадры фильма. Это была очередная серия «Звездных войн». Мамука усмехнулся, доставая колоду карт. Отари пошел к лестнице, чтобы подняться на кухню и забрать свою картину.
Алтынбай уселся на диване, доставая газету. Он явно не собирался присоединяться к играющим. Усманов легко поднялся. Несмотря на свой возраст, он сохранил подвижность. Взяв нарды, он кивнул Олегу Шараю, приглашая его следовать за ним. — Пойдем в бильярдную? — спросил Шарай.
— Хорошо, — согласился Усманов. Они вышли в соседнюю комнату. Четверо игроков в карты расселись вокруг большого стола.
— Может, женщины приготовят нам пока ужин? — спросил Мамука, глядя на свою супругу.
— Хорошо, — кивнула Нани. — Людмила, идем вместе со мной, — А ваши подруги все еще в спальне? — спросил Мамука, обращаясь к Погорельскому.
— Бабья истерика, — пробормотал тот, нахмурившись, и достал свою трубку, — но если хотите, я попрошу Сергея их позвать.
— Да, — кивнул Мамука. — Боюсь, что нашим женщинам это будет сложно — приготовить одним ужин на столько человек.
— Не думаю, что наши актрисы умеют готовить ужин, — пробормотал Погорельский. — Впрочем, можно попробовать. Сережа, поднимись наверх и предложи нашим девочкам помочь женщинам.
— Вы думаете, Толдина будет готовить? — с сомнением в голосе спросил Буянов.
— Не знаю, — раздраженно ответил режиссер. Буянов вздохнул и вышел из-за стола, чтобы пройти к лестнице и подняться наверх. Дронго проводил ее взглядом. Он сидел на диване рядом с молчавшим все время Алтынбаем Нуралиевым.
Тот равнодушно смотрел на экран телевизора, словно его ничто не интересовало.
Из соседней комнаты слышался стук падающих игральных костей. В нардах их называли «зарями». Удары по доске слышались через каждые несколько секунд, очевидно, игроки были очень увлечены.