— Сэр Галахад, — задумчиво повторила Люсинда. — Почему ты дал ему такое имя?

— Я слышал это имя, когда учился в школе, — ответил юноша, — оно просто запомнилось мне.

Лорд Меридан и Чарльз рассматривали жеребенка, и по выражению их лиц Люсинда поняла, что он им понравился.

Она подождала, пока они закончат осмотр, а затем встревоженно спросила:

— Я могу купить его?

— Вы первая его увидели, — ответил Чарльз. — Если вы раздумаете его покупать, тогда я возьму его.

— Как захочет Люсинда, — сказал лорд Меридан.

На лице Люсинды засияла улыбка.

— Вы хотите сказать, что одолжите мне денег?

— Конечно, — ответил он и вытащил из кармана свой кошелек.

— Подождите минуту, — сказала Люсинда и оглянулась через плечо.

Посредник стоял навдалеке. Он притворялся, что разглядывает лошадей на ринге, но было ясно, что на самом деле он пристально следит за всеми их действиями.

— Ты сказал ему, что назначил мне цену в десять фунтов? — спросила Люсинда у юноши, чувствуя, что тот был слишком честен, чтобы солгать.

Юноша молча кивнул.

— А того, что у тебя останется, хватит, чтобы заплатить по закладной? — спросила она.

— Не совсем, — ответил он, — но все-таки это будет большой подмогой.

— Послушайте, — сказал она. — Если мы дадим ему пятнадцать фунтов, он отдаст пять из них этому отвратительному типу, и у юноши останется десять фунтов.

— Вы слишком великодушны, — ответил лорд Меридан.

— Ну, пожалуйста, — сказала она. — Я очень хочу купить эту лошадь, но я также хочу помочь бедному юноше.

— Это ваши деньги, — серьезно ответил лорд Меридан. — Но вы уверены, что эти люди не сговорились между собой?

Секунду Люсинда колебалась.

— Я так не думаю, — наконец сказала она. — Этот юноша кажется мне честным и порядочным. Он не способен на обман, это видно по его глазам.

— Вы всегда судите о людях по глазам? — неожиданно спросил лорд Меридан.

В ответ она рассмеялась.

— Вы не обескуражите меня таким вопросом, — сказала она. — Разумеется, я тщательно разглядываю людей со всех сторон, так же, как лошадей на ярмарке!

Она снова рассмеялась, и, к его собственному изумлению, лорд Меридан присоединился к ней. Затем он подозвал к себе юношу.

— Подойди сюда, любезный, — сказал он. — Вот тебе пять фунтов. Отнеси их тому негодяю и скажи, что ему крупно повезло, что он их вообще получил.

Потом отведи лошадь к себе домой, а я пришлю за ней своего грума. Меня зовут лорд Меридан. Грум принесет тебе остальные деньги, и благодаря этой леди, возможно даже больше, чем ты просил. Короче говоря, если ты будешь держать язык за зубами, тебе не придется беспокоиться о закладной, по крайней мере на этот год. Понятно?

— Понятно, милорд. Огромное вам спасибо — и вам, миледи.

— Где ты живешь? — спросила Люсинда.

— Белл Фарм, — ответил юноша. — Любой в здешних местам покажет вам дорогу.

— Очень хорошо, — сказал лорд Меридан. — Мой грум прибудет завтра. Смотри не повреди лошадь. Запомни, теперь она принадлежит ее светлости.

— Я буду беречь ее как зеницу ока, милорд, — пообещал юноша.

Но лорд Меридан не слышал его ответа. Он уже повернулся и направился через поле к фаэтону. Он почувствовал, как маленькая ручка схватила его за руку и увидел обращенное к нему лицо Люсинды и ее сверкающие от счастья глаза.

— Спасибо вам… спасибо! — сказала она. — Я не ожидала, что кто-нибудь может быть таким добрым, таким великодушным! Этот юноша был так вам благодарен! А у меня впервые в жизни появилась собственная лошадь.

— Пятнадцать фунтов — это огромные деньги, — сказал Чарльз, но Люсинда даже не поняла, что он ее поддразнивает.

— О да, конечно, — серьезно согласилась она. — Но вы же сами понимаете, что, если бы мы не дали этому бедняге лишних пять фунтов, он не смог бы заплатить по закладной.

— И, без сомнения, эта мысль лишила бы нас сна, — сказал лорд Меридан.

— Для фермеров эта зима была очень тяжелой, — ответила Люсинда. — Но вы, конечно, и сами видели это в своем имении, разве не так?

Она была удивлена, когда лорд Меридан не ответил ей, а Чарльз, искоса поглядывая на него, сказал:

— Конечно же, ты все это видел, Себастьян! Я знаю, как глубоко это тебя взволновало!

— Заткнись, Чарльз! — резко сказал лорд Меридан. Они подошли к фаэтону, и он помог Люсинде взобраться на переднее сиденье.

— Интересно, — сказал он, — будете ли вы через год так же удовлетворены такой покупкой и будет ли сумма в пятнадцать фунтов казаться вам столь огромной.

— Ну, этот год еще надо прожить, — сказала Люсинда, и, когда мужчины уселись по обе стороны от нее, а лорд Меридан взял поводья, она добавила:

— Но всякий раз, когда я буду смотреть на Сэра Галахада, я буду вспоминать день своей свадьбы.

— Лучшей причины, чтобы запомнить этот день, и представить нельзя, — насмешливо протянул Чарльз, взглянув на лорда Меридана поверх ее головы.

Глава 5

Поздним вечером они наконец прибыли в Лондон.

Они задержались в придорожном трактире в Поттерс Бар, разговаривая с торговцами лошадьми, прибывшими сюда со всех концов страны на ярмарку, и к тому моменту, когда они заканчивали свою трапезу, отдельный кабинет, предоставленный лорду Меридану, был заполнен всякого рода людьми.

Люсинде все происходящее казалось крайне интересным и занимательным, но, когда она впервые увидела Лондон, остальные впечатления померкли.

По мере того как они приближались к Лондону, стада коров и овец встречались все реже и уступили дорогу спешащим на рынок повозкам со свежими овощами и фруктами. Роскошные экипажи, дверцы которых были украшены всевозможными гербами, перемежались с фаэтонами и открытыми колясками. Ими управляли щеголеватые молодые люди, которых Чарльз назвал коринфянами. Вокруг сновала разноцветная толпа пешеходов, некоторые из них своим необычным видом повергли Люсинду в полное изумление.

— Ой, посмотрите, вон танцует обезьянка с бубном в руке! — восклицала она. — А вон медведь! Надеюсь, его не погонят в какую-нибудь жалкую яму, чтобы спустить на него собак!

— Возмутительное зрелище! — сказал Чарльз Холстед. — Ты согласен со мной, Себастьян?

Лорд Меридан, погруженный в свои мысли, очнулся при этом вопросе.

— Во всяком случае, я не хотел бы, чтобы моя жена когда-нибудь присутствовала при этом, — ответил он.

— Еще бы! — поспешно сказал Чарльз Холстед. — Если на то пошло, вообще не принято, чтобы светские дамы присутствовали при любых спортивных состязаниях.