— Вы чертовски долго добирались сюда! — возмутился лорд Меридан.

— Ты что, Себастьян, — ответил сэр Энтони, — мы побили рекорд!

— Не верю! — крикнул Чарльз.

— Ну, почти, — поправился лорд Куртней. — Если бы Энтони не ковырялся так долго, мы были бы в Брайтхелмстоуне на пять минут раньше принца!

— Как бы не так! — воскликнул сэр Энтони. — Это Джеймс все время жаловался, что ему приходится отправляться во Францию в своих лучших штанах!

— Что бы там ни было, вы здесь, — сказал лорд Меридан. — И это важнее всего. Слушаю вас, капитан Дженкинс.

— Мы готовы к отплытию, милорд. Уже поднимают якорь.

— Очень хорошо, капитан.

Капитан отсалютовал и вышел.

— Итак, мы выступаем! — воскликнул Чарльз. — Бог мой! Как же повезло Ивонне — знала бы она только!

— Как насчет того, чтобы спасти еще парочку таких же пленных, пока мы будем болтаться там? — спросил сэр Энтони. — Не понимаю, почему все удовольствие от путешествия должно доставаться Себастьяну!

— Внимание! — остановил их болтовню лорд Меридан. — Нам надо выработать план.

— Мы будем заниматься планами только после того, как ты дашь нам поесть, — сказал лорд Куртней. — Черт возьми! Я голоден как волк после этой скачки.

— И я, — добавил сэр Энтони. — Позволю себе заметить, что ты, Себастьян, очень плохой хозяин.

— Я уже приказал нести завтрак, — ответил лорд Меридан. — А пока, может, выпьете вина?

Он начал наполнять бокалы, и в этот момент вошел стюард с завтраком. Они услышали скрип якорной лебедки и завывание ветра в поднятых парусах.

Яхта дала небольшой крен и, подобно лошади, напряглась, готовая рвануть с места.

Лорд Меридан поднял свой бокал.

— За нас, — сказал он. — И, главное, за спасение плененной дамы!

— За нас, — мрачно повторил Чарльз. — И будем надеяться, что с божьей помощью вернемся домой.

— Интересно, будет ли кто-нибудь помнить о нас, если мы не вернемся? — спросил лорд Куртней, опуская бокал. — У меня есть подозрение, что плакать не будут!

— Слушай, Джеймс! — воскликнул сэр Энтони. — Ты всегда слишком мрачно смотришь на жизнь. Думай о том море слез, которые прольются, если мы не вернемся. У Брукса все впадут в уныние, это заметит принц, даже когда он подопьет!

— Надеюсь, ты прав, — уныло произнес лорд Куртней. — В любом случае, я напишу завещание и оставлю его капитану. На тот случай, если нам придется высаживаться на берег, а моя интуиция мне подсказывает, что Себастьян именно это и намерен предпринять.

— Мне кажется, ты утонешь раньше, чем мы подойдем к берегу, — серьезно заметил Чарльз. — Тебе, Джеймс, следует надеть спасательный жилет, если, конечно, тебе удастся обернуть его вокруг своего живота!

— Моего живота! — вскричал лорд Куртней. — Я намного тоньше тебя, Чарльз, и тебе это прекрасно известно! Спорим, что твой живот больше!

— Давай! — согласился Чарльз.

— Подождите минутку, — прервал их лорд Меридан. — Умерьте свой пыл, и давайте решим некоторые вопросы. Мы не можем высадиться на берег, не имея плана действий.

— Ты у нас главнокомандующий, — сказал сэр Энтони. — Что ты предлагаешь?

— Начнем с того, что нас четверо, — ответил лорд Меридан, поудобнее устраиваясь в кресле и наливая себе бренди. — Кто из нас говорит по-французски?

Я не имею в виду «я люблю», «ты любишь» — этот птичий щебет.

— Когда-то я был лучшим в Итоне, — сказал лорд Куртней, — но только в те дни, когда болел наш преподаватель французского!

— Что касается меня, я никогда не засорял свою голову этим лягушачьим языком, — объявил сэр Энтони. — Я прекрасно обходился без него, несмотря на моду в Кларенс-хаузе говорить на французском то, что проще было бы сказать по-английски.

— Вся твоя беда, Энтони, в том, — сказал Чарльз, — что в момент твоего рождения над тобой реял английский флаг!

— Если этим ты хочешь показать, что я англичанин, — набросился на него сэр Энтони, — позволю тебе заметить, мой дорогой друг, что я чертовски горд этим!

— А ты, Чарльз? — спросил лорд Меридан, пропустив слова сэра Энтони мимо ушей.

— Ну, я могу связать пару слов, — ответил Чарльз. — Когда я был помоложе, я даже ухитрялся понимать кое-что. Три года назад в течение нескольких месяцев у меня была любовница-француженка. Ты, Джеймс, должен ее помнить — такая симпатичная малышка.

Не могу вспомнить, как ее звали, но никогда не забуду, насколько она была жадна: требовала такого количества денег, что я не выдержал.

— Мне следует оторвать голову! — громко произнес лорд Меридан.

— Почему? — опередил лорд Куртней Чарльза, который хотел съязвить по этому поводу.

— Потому что, выбирая вас в качестве моих помощников, я думал только о вашей преданности и умении работать кулаками. Я совершенно забыл, что нам понадобится переводчик или, по крайней мере, тот, кто сможет спросить дорогу к замку.

— Слушай, Себастьян, у тебя ведь нет недостатков, разве ты не говоришь по-французски? — спросил Чарльз.

Лорд Меридан выглядел немного пристыженно.

— Честно говоря, я никогда не интересовался французским, — признался он. — Разговаривать-то по-французски я, конечно, могу, но никто не признает во мне француза. Греческому и латыни я отдавал много времени в Оксфорде, но от них нам пользы не будет. Говорят, что, когда я ухаживаю за кем-нибудь, я красноречив, но из этого не следует, что я знаю много слов.

— Черт побери! Мы пропали! — воскликнул Чарльз. — Может, послать за капитаном и узнать у него, есть ли на борту кто-нибудь, кто может разговаривать на этой тарабарщине.

— В этом нет нужды, — послышался голос от двери. — Уверена, что в моих силах помочь вам.

Четверо мужчин резко обернулись и как завороженные уставились на вошедшую женщину. Лорд Меридан вскочил и грозно рявкнул:

— Люсинда! Какого черта вы тут делаете?

Глава 11

Люсинда не ответила, и в каюте воцарилась тишина. Наконец Чарльз обрел дар речи.

— Тысяча чертей! Люсинда, вы непредсказуемы, как сам Бонапарт! — воскликнул он, поднимаясь.

Лорд Куртней и сэр Энтони тоже поднялись. По восхищению, отразившемуся на их лицах, и блуждающим улыбкам можно было заключить, что, без сомнения, появление Люсинды было для них приятным сюрпризом.

Она уже успела переодеться: сняла свое запыленное дорожное платье и надела другое, более элегантное, цвета морской волны, отделанное зеленой лентой. Когда Люсинда грациозно чала, к стулу, любезно предложенному Чарльзом, она была похожа на появившуюся из морской пучины нимфу.