— Но я могла только догадываться. Они не посвящали меня в свои планы!
— Не могу понять, почему вы не уехали с ними. В конце концов, вашего дядю включили в число бежавших вместе с королем, и я не думаю, чтобы им было сложно взять с собой еще одного человека.
— Я… мне кажется, дядя думал только о том, как увезти свою дочь в безопасное место, — ответила Теола.
— Но вы же его племянница!
— Он не особенно… гордится мной, — сказала Теола не задумываясь.
И поняла, что допустила промах, когда брови генерала слегка приподнялись.
Она почувствовала, что он ждет объяснений, и торопливо прибавила:
— Я — всего лишь бедная родственница. Думаю, даже в Кавонии известно, что это значит. А такими людьми легко… пожертвовать!
В голосе Теолы не было горечи, только легкая насмешка, и после непродолжительной паузы генерал произнес:
— Мне нелегко это понять. Уверяю вас, найдется мало кавонийцев, которые бросили бы своих родственников при подобных обстоятельствах.
На это Теоле нечего было ответить, и, помолчав немного, генерал продолжал:
— У меня есть принадлежащая вам вещь. Теола с удивлением взглянула на него, а он вынул из кармана своего кителя какой-то предмет и протянул ей.
Наклонившись вперед, чтобы взять его, Теола поняла, что это золотая монета, которую она оставила для раненой девочки.
— Я намеревался вернуть ее вам при встрече и сказать, что мы в Кавонии не нуждаемся в благотворительности, — сказал генерал. — Но теперь я думаю, что вы едва ли можете позволить себе делать такие щедрые подарки.
Теола взглянула на золотую монету.
— Монета принадлежала моему отцу, — объяснила она. — Она представляет собой треть всего, чем я владею в этом мире.
— И все же вы отдали ее той девочке. Почему вы стали ухаживать за ней, когда ее сбила ваша карета? Теола поколебалась, затем ответила:
— Потому что мой отец любил Грецию и потому что приезд в Кавонию был самым чудесным событием в моей жизни. — Ее голос заметно дрогнул, когда она продолжила:
— Меня ужаснули те противоречия, которые я здесь увидела: вопиющая роскошь дворца и нищета за его стенами. Я слышала рассказы о том, как плохо обращались с вашим народом, и хотела бы помочь ему.
— Так же, как вы пытались помочь сегодня ночью детям, когда они плакали от страха, — произнес генерал.
— Как чувствует себя та маленькая девочка, которую сбила карета?
— Ее осмотрел врач, и нога уже заживает.
— Я так рада. Я думала, здесь нет больницы.
— Сейчас нет, — ответил генерал. — Но раньше была. Ее разрушили, когда король пожелал расширить дворцовый парк.
Теола содрогнулась.
— Вы построите другую?
— Если займу положение, которое позволит мне это сделать.
Она с беспокойством взглянула на него.
— Вы думаете, есть возможность, что король… вернется на трон?
— Как я понимаю, те, кто его поддерживает, не собираются сдаваться без боя, — ответил генерал. — Может, они и не смогут нас победить, но мы должны быть готовы.
— Да, конечно, — согласилась Теола. — А я могу вам помочь?
— Мне надо это обдумать, мисс Уоринг. Теперь вы понимаете, что нуждаетесь в защите. — С этими словами генерал поднялся. — Во время войны, — произнес он, — красивая женщина всегда создает дополнительные проблемы!
Этот неожиданный комплимент застал Теолу врасплох, и она уставилась на Алексиса Василаса широко раскрытыми от изумления глазами. Но не успела она ответить, не успела даже встать со стула, как он повернулся, пересек комнату, и дверь за ним закрылась. Теола стояла, глядя ему вслед и сжимая в руке золотую монету, которую отдала тогда ребенку.
» Красивая женщина всегда создает дополнительные проблемы!«— повторила она про себя.
Она никак не могла поверить, что он считает ее красивой!
Магара утром была мрачная, и Теола поинтересовалась:
— Что случилось? Происходит нечто такое, о чем ты мне не рассказываешь?
— Мы просто немного встревожены, фрейлейн, — ответила Магара. — Ходят слухи, что войска короля собираются атаковать город! Но вы же знаете, как распространяются слухи.
Она выразительно развела руками, а Теола быстро спросила:
— Генерал ничего не сказал?
— Ничего, фрейлейн, и это заставляет меня думать, что люди просто сплетничают, потому что боятся. — Она помолчала, потом прибавила:
— Многие в городе были уверены, что леди Кэтрин и есть та принцесса из-за моря, которая принесет нам мир и процветание.
— Ты хочешь сказать, что именно это рассказывал им премьер-министр?
— Да, так нам говорили, — согласилась Магара. Теола оделась и вышла в гостиную.
Она спрашивала себя, понимает ли генерал, как тяжело быть запертой в доме, когда снаружи так ласково светит солнце и цветут прекрасные цветы.
Ей очень хотелось прогуляться по саду, почувствовать себя свободной от гнетущей атмосферы покоев королевы и лиц Габсбургов, которые, как ей теперь казалось, смотрели на нее сверху неодобрительно.
Было примерно около полудня, когда Теола услышала стук в дверь и, думая, что это, наверное, принесли второй завтрак, не поворачивая головы, крикнула:» Войдите!«
Она услышала, что кто-то вошел в комнату; затем, так как Магара не заговорила, Теола обернулась и с удивлением увидела, что это генерал.
На мгновение она замерла; солнечный свет, струящийся из окна, пронизывал ее светлые легкие волосы, превратив их в сияющий ореол, окруживший личико в форме сердца с большими встревоженными глазами.
— Я хочу с вами поговорить, мисс Уоринг, — произнес генерал, помолчав секунду.
Голос его звучал серьезно, и Теола с тревогой ждала, что он скажет.
Они оба двинулись к большим, обтянутым шелком дивану и креслам, стоящим вокруг печки с расписными изразцами, которая в это время года, естественно, не топилась.
Генерал подождал, пока Теола усядется, расправив юбки своего коричневого шерстяного платья, ясно ощущая, что это платье слишком теплое для такого жаркого дня.
Он выглядел поразительно красивым в своем мундире, но Теола заметила, что на мундире отсутствовали эполеты, которые носили другие офицеры армии Кавонии.
Последовало молчание, и у Теолы возникло ощущение, что генерал тщательно подбирает слова. Наконец он заговорил:
— У меня есть для вас одно предложение, мисс Уоринг, которое вам, возможно, покажется очень странным. Но поверите ли вы мне, если я скажу, что делаю его с лучшими намерениями?