— Ты на сегодня получил свою порцию крови и внутренностей. Я могу забросить тебя в отель.
— Если я сегодня не поеду, что будет в следующий раз?
— Если ты не создан для этой работы, то не создан — и все. Стыдиться тут нечего.
— А в следующий раз?
— Следующего раза не будет.
— Нет, так просто ты от меня не отделаешься.
Надеюсь, что в темноте не было видно, как я улыбнулась. Я постаралась это скрыть.
— Расскажи мне о вампирах, Анита. Я думал, вампир не может за одну ночь выпить столько крови, чтобы жертва погибла.
— Приятно так думать.
— Нас в колледже учили, что вампир не может высосать кровь из человека за один укус. Ты хочешь сказать, что это не так?
— Они не могут высосать человека досуха за один укус, но могут осушить его за один укус.
Он наморщил лоб:
— Что-то я не понял.
— Они могут проколоть тело и выпустить кровь, а не выпить.
— Как это? — спросил он.
— Ударить клыками, пустить кровь и дать ей вытечь на землю.
— Но это же не то, что взять кровь себе в пищу, это же просто убийство, — сказал Ларри.
— Ну и что?
— Эй, а это не наш поворот?
Мелькнул дорожный знак.
— Черт!
Я затормозила, но дорога уходила за гребень холма, и я не рискнула разворачиваться, не зная, не появится ли встречная машина. Пришлось проехать еще полмили, пока мы съехали на грунтовку. Вдоль дороги шел ряд почтовых ящиков.
Деревья обступили дорогу так плотно, что даже днем там, наверное, было темно. Развернуться было негде. Черт, если сейчас появится встречный автомобиль, одному из нас придется пятиться задним ходом.
Дорога шла все вверх и вверх, будто хотела уйти прямо в небо. На гребне холма я ничего перед собой не увидела. Пришлось поверить, что впереди нас ждет дорога, а не бесконечный обрыв.
— Ну и круто же, — заметил Ларри.
Я подала машину вперед, и колеса коснулись почвы. Меня чуть отпустило напряжение. Впереди стоял дом, фонарь на крыльце горел, будто в доме ждали гостей. Голая лампочка светилась не слишком добрым светом. Дом был деревянный, некрашеный, железная крыша проржавела. Крыльцо просело под тяжестью автомобильного сиденья, стоявшего впритык к сетчатой двери. Я развернулась в грязи, которая тут служила передним двором. Кажется, наша машина сделала это не первой. Вся грязь была изрыта глубокими засохшими колеями.
Когда мы подъехали к концу дорожки, темнота была черна, как бархат. Я включила дальний свет, но это было как ехать по туннелю. Мир существовал только в полосе света, остальное — черная пустота.
— Много бы я сейчас дал за уличное освещение, — сказал Ларри.
— Я тоже. Помоги-ка мне найти дорогу. Второй раз я не хочу проезжать мимо.
Он наклонился вперед, натянув ремень.
— Вот! — показал он. Я притормозила и осторожно свернула на дорогу. Фары высветили туннель деревьев. Поверхность — грунтовая, из красной глины. Пыль облаком поднялась вокруг джипа. Я впервые обрадовалась засухе. Грязь на такой дороге — не приведи Господь.
Дорога была такая широкая, что, если у тебя стальные нервы или едешь на чужой машине, можно было бы ехать по две машины в ряд. Путь пересекало русло ручья — сухая канава глубиной футов пятнадцать. Мост — несколько досок, брошенных на пару бревен. Ни ограждения, ничего. Когда джип полз по настилу, доски хлопали и двигались. Они даже не были прибиты. Ну и ну!
Ларри сидел, глядя в канаву, прижав лицо к тонированному стеклу.
— Этот мост только чуть шире автомобиля.
— Вот спасибо, Ларри, а то бы я не заметила.
— Извини.
За мостом дорога опять стала достаточно широкой, если бы две машины встретились у моста, я думаю, они бы проезжали по очереди. Наверное, есть правило дорожного движения, определяющее очередность. Что-нибудь вроде того, что первой едет машина, следующая с левого берега.
С гребня холма мы увидели дальние огни. Полицейские мигалки прорезали ночь разноцветными молниями. Они были дальше, чем казалось. Нам пришлось одолеть еще два подъема и спуска, пока огни не стали отражаться в голых деревьях, придавая им вид резкий и странный. Мы выехали на широкую расчистку. От дороги отходил газон, окружающий большой белый дом. Настоящий дом, обшитый досками, со ставнями и круговой террасой. Он был двухэтажный и окружен тщательно подстриженными кустами. Подъездная дорожка покрыта белым гравием, который, следовательно, кто-то позаботился сюда привезти. По обеим сторонам широкими полосами росли нарциссы.
Внизу спускающейся дорожки нас остановил полисмен в форме. Он был высокий, широкоплечий, темноволосый. Посветив фонариком в машину, он сказал:
— Извините, мисс, но сейчас сюда нельзя.
Я сунула удостоверение:
— Анита Блейк, работаю с Региональной Группой Расследования Противоестественных Событий. Мне сказали, что шериф Сент-Джон ждет меня.
Полисмен заглянул в открытое окно и посветил фонариком на Ларри:
— А кто это?
— Ларри Киркланд, он со мной.
Несколько секунд полисмен изучал Ларри. Тот улыбался, стараясь выглядеть как можно безобиднее. У него это получалось почти так же хорошо, как у меня.
Я могла хорошо рассмотреть револьвер полисмена, когда он засунулся в открытое окно. Кольт сорок пятого калибра. Большой револьвер, но у полисмена были руки, вполне к нему подходящие. Я уловила запах его лосьона — «Брут». Он слишком далеко засунулся в окно, разговаривая с Ларри. Если бы у меня был спрятан на коленях пистолет, я вполне могла бы всадить в него пулю. Полисмен был крупный, и я ручаюсь, что за счет одного этого выпутывался из разных ситуаций, но это была небрежность. Пистолету все равно, насколько ты крупный.
Он кивнул и вытащил голову из машины.
— Подъезжайте к дому. Шериф вас ждет.
Нельзя сказать, чтобы голос у него был радостный.
— У вас проблемы? — спросила я.
Он улыбнулся, но мрачно. Покачал головой.
— Это наш случай. Не думаю, что нам нужна помощь. В том числе и ваша.
— У вас есть имя? — спросила я.
— Колтрен. Помощник шерифа Зек Колтрен.
— Отлично, помощник Колтрен. Увидимся в доме.
— Увидимся, мисс Блейк.
Он думал, что я коп, но намеренно не называл меня ни «детектив», ни «полицейский». Я не стала настаивать. Если бы у меня действительно было профессиональное звание, я бы ему этого так не спустила, но заводить ссору за то, что он не называет меня «детектив», когда я и в самом деле не детектив, было бы контрпродуктивно.