Мой самый смелый поступок за всю эту ночь.

16

Детектив Фримонт сидела на одном конце дивана Квинленов, я пристроилась на другом. Настолько далеко друг от друга, насколько это было возможно, и только гордость не позволяла мне встать и пересесть на стул. Не собиралась я ежиться под ее холодным полицейским взглядом и потому осталась на диване, но это потребовало усилия.

Она говорила медленно и отчетливо, будто боялась, что иначе сорвется на крик.

— Почему вы мне не позвонили и не сказали, что у вас еще одна жертва нападения вампира?

— Шериф Сент-Джон сообщил полиции штата. Я считала, что вам скажут.

— Так вот, мне не сказали.

Я поглядела в ее спокойные глаза.

— Вы были в двадцати минутах пути от места преступления, и с вами была выездная бригада. Почему вас не послали сюда?

Глаза Фримонт скользнули в сторону и вернулись ко мне. Ледяной взгляд стал чуть подтаивать. Трудно было сказать наверняка, но какая-то в нем появилась неуверенность. Если не испуг.

— Вы им не сказали, что это было нападение вампиров?

Ее взгляд дрогнул.

— Черт возьми, Фримонт, я знаю, вы не хотите, чтобы федералы отобрали ваше дело, придя на готовенькое, но скрывать информацию от своих… Спорить могу, ваше начальство от вас не в восторге.

— Это мое дело.

— Ладно. Какой бы план у вас ни был, дай вам Бог удачи. Но чего вы на меня злитесь?

Она сделала глубокий вдох и резкий выдох, как бегун перед рывком.

— Насколько вы уверены, что вампир действовал мечом?

— Вы видели тело.

Она кивнула, но возразила:

— Вампир мог оторвать ему голову.

— Я видела лезвие, Фримонт.

— Экспертиза либо подтвердит ваши слова, либо опровергнет.

— Почему вы хотите, чтобы это оказались не вампиры?

Она улыбнулась:

— Я считала, что уже раскрыла дело. Думала этим утром произвести арест. И не думала, что это вампиры.

Я уставилась на нее. Я-то не улыбалась.

— Если не вампиры, то кто же?

— Фейри.

До меня не дошло.

— То есть?

— Мне позвонил ваш босс, сержант Сторр, и рассказал, что вы нашли на Магнуса Бувье. У него не было алиби на время преступлений, и даже вы подумали, что это мог быть он.

— Мог — не значит «сделал», — сказала я.

Фримонт пожала плечами.

— Он удрал, когда мы пытались его допросить. Невиновные не убегают.

— То есть как — удрал? Если вы его допрашивали, как он мог удрать?

Фримонт откинулась на диване и сцепила руки так, что пальцы побелели.

— Он магией затуманил нам мозги и сбежал.

— Какой именно магией?

Фримонт покачала головой.

— Какого ответа вы хотите от меня, госпожа эксперт? Мы вчетвером сидели у него в ресторане, как идиоты, а он просто вышел. Мы даже не видели, как он встал из-за стола.

Она уже тоже не улыбалась, и ее глаза приняли безразлично-холодное полицейское выражение. В такие глаза можно смотреть целый день, и они ничего не выдадут.

— Мне он показался человеком, Блейк. Нормальный симпатичный мужик. Я бы его в толпе не заметила. Как вы узнали, кто он?

Я открыла рот — и закрыла. Было непонятно, как ответить на этот вопрос.

— Он попытался применить ко мне гламор, и я поняла, что происходит.

— Что такое гламор? И как вы узнали, что он использует чары?

— Гламор — это, строго говоря, не чары, — сказала я.

Очень не люблю объяснять противоестественные явления людям, которые в этой области не обладают квалификацией. Это как если бы мне объясняли квантовую механику. Концепции понятны, но всю математику приходится принимать на слово. Как ни обидно мне это признать, в математике я ноль. Да, но незнание квантовой механики не угрожает жизни, а неумение разбираться в противоестественных созданиях может привести Фримонт к гибели.

— Блейк, объясните мне. Я же не дура.

— Я не считаю вас дурой, детектив Фримонт. Это просто трудно поддается объяснению. Как-то меня подвозили с места преступления двое патрульных. Вдруг водитель остановил машину рядом с каким-то мужиком, выскочил и заставил его положить руки на капот. У парня оказался пистолет, и его разыскивал соседний штат за вооруженное ограбление. Будь мы с ним в одной комнате, я бы оружие заметила, но из проезжающей машины — ни за что. Даже напарник спросил у водителя, как тот смог так просечь этого типа. Водитель не мог нам объяснить так, чтобы мы в другой раз тоже это сделали, но сам он это умел.

— Значит, дело в опыте? — спросила Фримонт.

Я вздохнула:

— В опыте тоже, детектив, но я же, черт меня побери, зарабатываю себе на жизнь, поднимая мертвых. У меня есть противоестественные способности, и это мне дает преимущество.

— Так за каким же чертом нам выполнять полицейские функции против таких тварей, миз Блейк? Этот Бувье мог бы вытащить пистолет и нас всех перестрелять, а мы сидели бы, как манекены. Мы же вроде как очнулись потом, а его уже не было. Никогда в жизни такого не видела.

— Есть способы защититься от гламора фейри, — сказала я.

— Какие?

— Четырехлистный клевер разбивает гламор, но он не помешает фейри убить вас в рукопашной. Есть и другие растения: зверобой, красная вербена, рябина, ясень. Я бы выбрала мазь из четырехлистного клевера или зверобоя. Намазывается на веки, губы, уши и руки. Дает устойчивость от гламора.

— И где это можно взять?

— В Сент-Луисе я знаю, где это есть, но здесь… Попробуйте в магазинах экологически чистых продуктов или в оккультных лавках. Такие мази может быть трудно найти, потому что в этой стране никогда не было фейри-туземцев. Мазь четырехлистного клевера очень дорога и бывает редко. Поищите зверобой.

Она вздохнула.

— А эта мазь помогает от ментального контроля, как у вампиров?

— Ни фига, — ответила я. — Вампира можно искупать в зверобое, и ему на это будет наплевать.

— А что помогает против вампиров?

— Держите при себе крест, не смотрите в глаза, молитесь. Они такое умеют, что Магнус рядом с ними — любитель.

Она потерла глаза, размазывая тени. У нее вдруг сделался очень усталый вид.

— Как же мы, черт побери, можем защитить от них общество?