Интересно, те люди, что живут в доме, как, например, вдовствующая графиня, — испытывают ли они какие-нибудь чувства, проходя мимо этих сокровищ, или для них это уже привычные и наскучившие предметы обстановки?
Войдя в комнату, Алинда сначала долго осматривалась, очарованная сочетанием мебели и драпировок. Мебель была французская, вышивка — английская. «Обивка стульев была скопирована с оригинала, вероятно, в эпоху королевы Анны», — так решила Алинда. А вот комод в стиле времен Карла Второго сохранил свою первозданную резьбу в пышном стиле барокко. Толстенькие купидончики вызывали желание расцеловать их. Никто из мастеров позднейших времен не вздумал бы заняться изготовлением подобной мебели.
Карл Второй и Гортензия, наверное, были счастливы, находясь одни, без соглядатаев, в этой комнате, и сколько бы веков ни прошло, некая радостная атмосфера сохранилась здесь.
Ей представился циничный, развращенный король и прошедшая через многие страдания женщина, припавшая к его стопам в надежде получить убежище. А кончилось все яркой вспышкой любви!
Нет, не об этом надо думать Алинде, а о работе, которая ее в скором времени обогатит.
Кровать располагалась слева от входной двери, а за ней были три окна, выходящие в сад, где росли розовые кусты. Аромат цветов проникал, казалось, даже сквозь плотно закрытые окна, а солнечные лучи падали на ковер. Алинда уселась на полу и стала осматривать кромку занавесей.
Она разложила возле себя мотки шелковых нитей. Исследование ткани несколько поубавило ей оптимизма. Она выяснила, что работа предстоит немалая, и, хотя шелк необходимой расцветки у нее имелся, все равно потребуется большое количество золотых и серебряных нитей, Она принесла с собой блокнот и начала записывать в него все, что ей понадобится для работы. Потом она это перепишет и вручит список миссис Кингстон.
Должно быть, больше получаса провела Алинда, сидя на полу в комнате Мазарини, прежде чем услышала за дверью возбужденные голоса.
— Я вас везде ищу, миссис Кингстон! Где вы пропадаете? Хозяин явился!
— Какой хозяин? Чей? — в волнении отозвалась экономка.
— Граф, миссис Кингстон! Граф, и никто иной! Он только что вошел в дом. Сейчас он разговаривает с миледи, и, поверьте, искры так и летят. У меня просто волосы зашевелились, когда я услышал…
— Как тебе не стыдно подслушивать, Джеймс! И советую держать свои глупые суждения при себе, — сразу поставила на место не в меру разоткровенничавшегося лакея домоправительница. — Разве его милость извещал нас о своем прибытии?
— Нет, миссис Кингстон. Он нагрянул как гром с ясного неба. Но самый большой сюрприз для миледи, это то… — Джеймс нарочно сделал паузу, испытывая терпение миссис Кингстон.
— Что? Говори! — не выдержала она.
— Я не хотел бы вас огорчать, но с ним прибыла какая-то леди.
— Я сейчас же спущусь вниз, — заявила миссис Кингстон, явно взволнованная рассказом Джеймса.
— Простите, но, по-моему, миледи именно сейчас не захочет вас видеть, — пробормотал лакей. — Она посылала за вами, но это было до прибытия его милости. Я проводил его милость и сопровождающую его особу в салон и…
— ..и затратил немало времени на подслушивание, — возмутилась миссис Кингстон. — Тебя послали за мной, а ты промедлил!
— Простите, миссис Кингстон!
— А теперь из-за тебя, Джеймс, я оказалась в глупом положении. Следует ли мне спуститься вниз или нет? Если ее милость вызывала меня, я должна спуститься. Тогда не задерживай меня пустой болтовней. Ясно, Джеймс?
— Яснее ясного, — согласился лакей.
Миссис Кингстон, постукивая каблуками, устремилась на первый этаж. За ней тяжело протопал лакей.
Алинде все это показалось весьма любопытным.
Граф Кэлвидон после двухлетнего отсутствия неожиданно возвратился домой, и Алинда не пропустила мимо ушей упоминание лакея о некоей леди, сопровождающей его, о которой лакей позволил себе говорить в несколько пренебрежительном тоне. Он даже назвал ее один раз не леди, а «особой».
Алинде было известно, что это означает в устах прислуги.
Дома нянечка и старая миссис Ходжес оценивали людей, навещавших матушку Алинды, используя различные определения из своего словаря. «Там одна леди желает видеть вас, миледи. Там одна женщина просит принять ее, ваша милость. Там одна особа ждет у черного входа». Эти варианты в описаниях пришедших давали им безошибочную характеристику и подсказывали хозяйке, как ей следует их принимать.
Алинда терялась в догадках, что же на самом деле происходит в Кэлвидон-хаузе и как будут разворачиваться события. Она не могла не признаться самой себе, что сгорает от любопытства.
На портрете в спальне своей матери молодой граф выглядел весьма привлекательным мужчиной. В то же время в нем ощущалось нечто мрачное, какое-то байроническое выражение было в его темных глазах, а прядь, упавшая небрежно на его высокий лоб, намекала на мятежность натуры.
Алинда не имела времени внимательно рассмотреть портрет лорда, но теперь ей представится возможность увидеть его воочию.
Из-за того, что ей очень редко удавалось общаться со своими ровесниками, Алинда была большой мечтательницей, сочиняла для себя различные истории, и фантазии приобретали в ее глазах все атрибуты реальности.
Сейчас она тотчас вообразила себе, как граф, вернувшись домой, сразу же берет власть в свои руки, и управлять громадным роскошным дворцом и богатейшим поместьем помогает ему умная, энергичная и удивительно красивая женщина.
Героиня наспех сочиненной Алиндой истории была, конечно, похожа на Гортензию Мазарини. И, может быть, подобно Гортензии, она подарит своему возлюбленному настоящее счастье, и веселые голоса их детей нарушат тишину, царящую в Кэлвидон-хаузе.
Заинтригованная, Алинда гадала, кто же по национальности спутница графа Кэлвидона.
Если она иностранка, то, несомненно, слуги восприняли ее как «особу». Таков патриотический настрой английской прислуги. А на самом деле она, вероятнее всего, принадлежит к благороднейшему, а может быть, даже королевскому роду.
Тут Алинда сама слегка посмеялась над своей склонностью к романтическим фантазиям и сказочным сюжетам. И все же не было более подходящего места для претворения сказки в реальность, чем Кэлвидон-хауз.
Девушка отправилась к себе в комнату и там мелким изящным почерком переписала заметки, сделанные наспех в блокноте. Затем она дернула за колокольчик, вызывая горничную, чтобы та доставила список необходимых материалов миссис Кингстон.
Молодая горничная, которая явилась на зов, выглядела в высшей степени взволнованной. Она до этого подавала Алинде завтрак, и девушки познакомились. Горничную звали Люси.
— О, мисс, что творится! — воскликнула девушка. — Его милость возвратился, и все в доме пошло вверх тормашками!