– Сомневаюсь, что мне удастся поехать туда.
– Похоже, все так спешат в наши дни, – со вздохом произнес герцог. – Иной раз мне кажется, что люди упускают очень многое. Скоро у нас появятся сотни этих недавно изобретенных нелепых передвижных экипажей – автомобилей, мчащихся по нашим дорогам и улочкам, поднимающих ужасную пыль и не оставляющих людям времени, чтобы полюбоваться красивыми пейзажами своей страны.
Произнося с чувством эти слова, герцог пересек комнату и, подойдя к одному из окон, открыл его. Вирджиния с недоумением наблюдала за ним.
– Подойдите сюда, – позвал ее герцог. Вирджиния повиновалась. Он широко распахнул окно, и, выглянув из него, она увидела другую часть парка, ранее недоступную ей. Там протянулись длинные гряды цветочных бордюров, за ними, в отдалении, играл фонтан, его вода переливалась всеми цветами радуги на фоне неба. Далее открывалась широкая перспектива аллей, протянувшихся к затянутому туманной дымкой горизонту, где возвышался темной массой в золотистых лучах солнца большой лес.
– Как красиво! – воскликнула Вирджиния.
– Все окрестности Рилла очень живописны, – подтвердил герцог. – Но я имею намерение сделать их еще прекраснее. Когда вы станете просматривать здесь книги, то, возможно, наткнетесь на старые планы садов времен королевы Елизаветы. Скажите мне сразу об этом, хорошо? Я знаю, что они где-то в этой комнате, но я не смог найти их, хоть искал не раз. Я хочу восстановить замок в первоначальном виде. Кроме того, мой дед продал множество наших картин. Когда-нибудь я надеюсь выкупить их.
– А сейчас вы не можете этого сделать? – спросила Вирджиния.
Внезапная грусть омрачила его лицо.
– Боюсь, я не могу себе этого позволить, – ответил герцог.
Вирджинии показалось, что дюжина вопросов вот-вот сорвется с ее губ, и, вопреки здравому смыслу, чуть не задала их. Девушка жаждала спросить герцога, что он сделал с двумя миллионами долларов, которые получил за свою женитьбу на ней, с ее состоянием, которым, несомненно, должен был распоряжаться все эти месяцы. Столько денег, а он все еще не может позволить себе выкупить несколько картин…
Герцог закрыл окно, как бы намеренно убирая замечательный вид, чтобы наказать себя… или ее.
– Что ж, мисс Лангхолм, – произнес он совсем другим тоном, – надеюсь, вы найдете все, что вам нужно. Если же нет, то спросите Мейтьюза – это дворецкий. У моего секретаря отпуск в данный момент, но, несомненно, мисс Маршбанкс позаботится о вас. А теперь извините меня.
– Конечно, – ответила Вирджиния, – и большое спасибо, что показали мне окрестности.
Герцог отвернулся и оставил ее, выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь. Когда он ушел, Вирджиния села в одно из кресел, обтянутых красной кожей, и попыталась поразмышлять.
Разговаривая с герцогом, она чувствовала себя так странно и неловко, что с трудом произносила слова, будто ее горло кто-то сдавил железной рукой. И все же ей удалось выдержать это испытание. Что означал весь этот разговор о деньгах? И в первый раз после того, как она оставила будуар, Вирджинию охватило удивление при воспоминании о поведении герцогини. Она благодарна ей за пять фунтов! Что могло это означать? И те мужчины, которые приехали смотреть на ее драгоценности? Что происходит в замке? И почему, в самом деле, они так бедны? Это казалось неразрешимой загадкой, ведь задавать подобные вопросы непозволительно даже мисс Маршбанкс.
«И все же я это выясню», – пообещала она себе, но, оглядев библиотеку, поняла, что не может все время думать только об этом.
Не сумев преодолеть искушение, Вирджиния поднялась по маленькой винтовой лестнице на галерею и обнаружила там не такие громадные, но, очевидно, более редкие книги. Многие из них казались неимоверно древними. Вирджиния шла по галерее, прикасаясь то к одной, то к другой книге, и в конце галереи, прямо над камином, увидела два небольших алькова с красными кожаными табуретами и высокими школьными партами, за которыми можно было сидеть и читать.
Обрадовавшись, как ребенок новой игрушке, она уселась в одном из альковов и в этот момент услышала, как внизу открылась дверь и кто-то вошел в библиотеку. Вирджиния поняла, что ее не видно, и, так как в эту минуту она была не в состоянии вновь встретиться с герцогом, замерла на месте. «Герцог решит, что я ушла, – подумала Вирджиния, – и не удивится моему отсутствию».
Через секунду, как она и предполагала, Вирджиния услышала, как дверь вновь открылась, и затем, к своему удивлению, она услышала голос:
– Привет, Маркус! Что ты здесь делаешь?
Это был женский голос. Манера говорившей растягивать слова производила приятное, даже чарующее впечатление.
– Шелмадин! Я думал, что ты с Себастьяном.
– Он избегает меня, – прозвучало в ответ. – Кажется, он поднялся наверх, пошел повидаться с матерью.
– И каковы твои успехи? – спросил мужчина.
– Нечем похвастаться, – ответила женщина по имени Шелмадин. – Он очарователен, но дальше мы не продвигаемся. Не думаешь ли ты, что его сердце все еще принадлежит Миллисент?
– Боже правый, нет! Этого не может быть, ведь она так подло обошлась с ним. Какое-то время сердце его было, конечно, разбито, да и стоит ли удивляться? Миллисент разбила столько мужских сердец, что другой женщине и не снилось. Но ты забываешь, что с тех пор Себастьян женился.
– Ничего я не забываю, его жена в сумасшедшем доме, что-то вроде этого, так что с ней можно не считаться.
Мужчина рассмеялся:
– К счастью для меня, не так ли? Я действительно потерпел бы полное фиаско, если бы она родила наследника.
– Мой дорогой Маркус! Себастьян молодой мужчина. Тебя в любом случае нельзя считать его соперником. – Тягучий голос внезапно умолк, а затем Шелмадин сказала: – О, мой дорогой! Не заставляй меня слишком сильно любить тебя. Это делает мою роль еще более трудной.
– Шелмадин!
Голос мужчины сделался хриплым. Затем наступила тишина, и Вирджиния поняла, что они, должно быть, сжимают друг друга в объятиях. Она не могла сообразить, следует ли ей объявлять о своем присутствии, и затем решила, что это вызовет слишком сильное смущение.
– Черт возьми, Шелмадин! Ты сводишь меня с ума! – с трудом произнес человек по имени Маркус после долгой паузы.
– О, Маркус! Мы должны быть вместе! – страстно воскликнула Шелмадин. – Мы должны! Боже! Мы не можем жить вот так. Моя портниха угрожает возбудить против меня дело, если я не оплачу по меньшей мере половины счетов к концу этой недели.
– Не напоминай мне о счетах. Скажу тебе только одно: в Лондоне становится все меньше мест, куда я могу пойти… Дорогая, попробуй вновь атаковать его сегодня вечером. Вытащи его на лунный свет, придумай что-то еще. Может, стоит войти в его спальню?
– Это слишком вызывающе, я не верю, что он попадется на такую удочку. Что с ним случилось? В прошлом у него было немало любовниц. Помнишь ту девушку, Гейети, о которой ты мне рассказывал?