Я оглянулась на Сильвию, она мне улыбнулась.

Не обращай внимания. Я больше по девушкам.

Вот почему вы смеялись, – сказала я Джейсону.

Он кивнул, довольно улыбаясь.

Сейчас еще народ придет на собрание, – сказал Ричард. – Я не хочу встречать их голой задницей. Давай перейдем в спальню.

У него под ключицей было кольцо проколов. Я вспомнила взметнувшегося человеко-волка с когтями.

Тебя же могли убить! – сказала я.

Он поднял глаза.

Не убили же. Так ты всегда говоришь?

Терпеть не могу, когда мне возвращают мои слова.

Ты мог убить Себастьяна или Джемиля, и остальные бы на тебя не бросились.

Ты уже решила, кого мне надо убивать, – произнес Ричард хриплым от гнева голосом.

Ага.

А ты знаешь, она отлично выбрала, – сказала Сильвия.

Ричард повернул к ней темные, очень темные глаза.

А ты не встревай.

Будь это ссора любовников, Ричард, я бы не стала. – Она подошла и встала перед ним. – Но Анита говорит то, что я уже говорила много раз. То, что мы все давно просим тебя сделать. Несколько месяцев я искренне старалась действовать по-твоему. Я надеялась, что ты прав, Ричард, но так не выходит. Ты либо самец-альфа, либо нет.

Это вызов? – спросил Ричард, очень спокойным вдруг голосом. Сила закружилась в комнате теплым ветром.

Сильвия сделала шаг назад.

Ты же знаешь, что нет.

Правда?

Сила нарастала, как электрическое поле. У меня волоски на руках встали дыбом. Сильвия перестала пятиться, сжала кулаки.

Если бы я думала, что могу победить Маркуса, я бы бросила вызов. Если бы я могла защитить нас всех, я бы так и сделала. Но я этого не могу, Ричард. Ты наша единственная надежда.

Ричард навис над ней, и дело было не в физическом раз мере. Его сила захлестывала ее, заполняла комнату, пока не стало почти физически невозможно дышать.

Я не буду убивать только потому, что ты это считаешь нужным, Сильвия. Никто меня не заставит этого делать. Никто.

Он повернулся ко мне, и мне пришлось сильно напрячься, чтобы встретить его взгляд. В нем была мощь, жгучая тяжесть. Это не была подавляющая сила вампира, это было что-то другое, но столь же мощное. У меня мурашки пошли по коже от этой силы, от этой энергии, но я не отвернулась. Я глядела на его раны чуть ниже шеи и понимала, что могла сегодня его потерять. Это было недопустимо.

Я подошла ближе, так близко, что смогла протянуть руку и коснуться его. Эта неотмирная энергия закружила меня, и стало трудно вздохнуть.

Ричард, нам надо поговорить.

Анита, у меня сейчас на это нет времени.

Найди время, – потребовала я.

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.

Давай говори, пока Лилиан со мной будет возиться. Через пятнадцать минут будет собрание.

О чем собрание? – спросила я.

Обсудить ситуацию с Маркусом, – сказала Сильвия. – Он назначил собрание еще до ночного приключения.

Ричард посмотрел на нее пристально, и взгляд этот не был дружеским.

Если бы я хотел, чтобы она знала, я бы ей сам сказал.

Чего еще ты мне не сказал, Ричард?

Те же рассерженные глаза повернулись ко мне.

А чего ты мне не сказала?

Я мигнула, искренне недоумевая.

Не понимаю, о чем ты.

В тебя сделали два ружейных выстрела, а ты не знаешь, о чем я?

Ах это.

Я поступила правильно, Ричард.

Да, ты всегда все правильно делаешь.

Я опустила глаза и покачала головой. Когда я подняла их, он все еще злился, но я перестала. Первой. Да, без решительного выяснения отношений нам не обойтись. Без окончательного. Здесь я не ошибалась. Никакие разговоры этого не изменят. Но если нам предстоит расстаться, это будет бурно.

Давай прекратим, Ричард. Ты хотел пойти в спальню.

Он встал, напряженный от злости более глубокой, чем я могла бы себе представить. Контролируемая ярость, и я не знала, чем она вызвана. Плохой признак.

А ты уверена, что сможешь выдержать зрелище меня в голом виде?

В его голосе была крайняя горечь, и я не знала, откуда она.

Что такое, Ричард? Что я сделала?

Он энергично встряхнул головой и вздрогнул, когда это движение увлекло за собой плечо.

Да нет, ничего.

Он вышел. Лилиан посмотрела на меня, но пошла за ним. Я вздохнула и пошла следом. Следующие несколько минут ничего приятного не обещали, но я не собиралась дрейфить. Мы скажем все противные вещи и постараемся сделать их как можно противнее. Только вот беда: у меня нет ничего сказать противного. От этого все удовольствие от ссоры пропадает.

Когда я проходила, Джейсон тихо-тихо сказал:

Держись, Анита, держись!

Я не смогла не улыбнуться.

Сильвия смотрела на меня хладнокровным взглядом:

Ни пуха. – Мне показалось, что она говорит не до конца искренне.

Тебе что-нибудь не нравится?

Я бы предпочла поругаться с ней, а не с Ричардом.

Если бы он не встречался с тобой, он мог бы выбрать пару. Это улучшило бы ситуацию.

И ты хочешь на эту должность?

Да, – сказала она, – хочу, но должность требует секса, а на это я не настроена.

Так я не стою на твоем пути? – спросила я.

На моем – нет.

Подразумевалось, что есть и другие, но мне было глубоко плевать – сегодня, по крайней мере.

Чертовски ранний час теперь для меховой политики. Если кто-то хочет откусить от меня кусок, скажи им, чтобы занимали очередь.

Она склонила голову, как любопытная собака.

А очередь длинная?

Выросла за последнее время.

Я думал, все твои враги мертвы, – сказал Джейсон.

Я все время наживаю себе новых.

Он улыбнулся:

Кто бы мог подумать?

Я встряхнула головой и пошла в спальню. Сейчас я бы охотнее встретилась снова с Райной, чем с Ричардом. Я уже почти надеялась, что вот из-под стола выскочит убийца и мне будет во что стрелять. Это было бы совсем не так больно, как рвать с Ричардом.

10

Спальня Ричарда была светло-зеленая, и яркий коврик у кровати – как кусок матового стекла. Кровать тяжелая, на четырех ножках, и Ричард, хотя и раненный, ее прибрал, набросив сверху красное покрывало. И еще он развернул на ней три цветных покрывала: зеленое, синее и красное. Каждое из них отвечало своему цвету на коврике и на картине над кроватью. На ней были изображены волки в зимнем пейзаже. Они смотрели прямо с картины, будто ты только что вышел из-за дерева и наткнулся на них. На снегу истекал кровью олень с разорванным горлом. Странный выбор для спальни, но он был почему-то уместен. Кроме того, мне картина понравилась. В ней было то, что всегда есть в хороших картинах: как будто если ты выйдешь из комнаты, картина начнет двигаться – остановленная на холсте жизнь. Зеленое покрывало подчеркивало цвет хвои, синее – голубизну неба и синеву теней, красное – пятна крови на снегу.