— Он этого не говорил, — возразил викарий. — Он просто сказал, что мои услуги в Обители более не понадобятся!
Викарий вздохнул и печально добавил:
— У меня предчувствие, господин полковник, что он назначит этого своего капеллана на мое место!
— Нет, он не посмеет! — вскричал полковник. — Вы нужны всей деревне, и прихожане вас любят!
— Это правда, — подтвердила Хариза. — Если б Жерве предложил вам уехать, я думаю, здесь бы вспыхнула революция!
— Должен особо отметить, — торопливо сказал викарий, — что его светлость не говорил об этом вслух. Просто мне показалось, будто такая мысль пришла ему в голову, когда он упомянул о своем капеллане.
— А он не сказал, француз это или англичанин? — поинтересовался полковник.
Викарий покачал головой.
Полковник задумался.
— Предоставьте это мне, — произнес он наконец. — Я объясню Жерве, что приход не может существовать без вас и что вы пользуетесь непререкаемым авторитетом не только у нас, но и во всем Беркшире.
Он помолчал немного и прибавил:
— Начальник полиции, сэр генерал Мортимер Стенбрук, говорил мне на прошлой неделе, что ваша речь на собрании иоменов была лучшей из когда-либо слышанных им.
— Весьма польщен, — просиял викарий. — Вы знаете, господин полковник, и я, и моя супруга будем крайне опечалены, если нам придется отсюда уехать.
Полковник решительно поднялся.
— Предоставьте все мне, — повторил он. — Жерве плохо разбирается в английской жизни, но я позабочусь, чтобы он ни в коем случае не отменил ежемесячные службы в часовне. Кроме того, я недвусмысленно дам ему понять, мы вас не отпустим.
— Я знал, что смогу положиться на вас, — с облегчением промолвил викарий.
Он протянул полковнику руку, и тот крепко ее пожал.
— Не волнуйтесь, — успокоил его мистер Темплтон. — Как говорится, новая метла по новому метет. Я уже имел возможность убедиться, что новый маркиз столь же поспешен в своих решениях, сколь самоуверен!
Хариза подумала, точнее не скажешь.
Поднявшись с кресла, она поцеловала викария в щеку.
— Папенька совершенно прав, мы не представляем себе прихода без вас. И я уверена, любой в этой части Беркшира сказал бы то же самое.
— Спасибо, Хариза, — растрогался викарий.
Когда гости уходили, он долго махал им вслед.
Сейчас он выглядел намного жизнерадостнее, чем в самом начале их визита.
Уже за воротами Хариза выразилась более откровенно:
— Нужно быть сумасшедшим, чтобы решиться уволить такого блестяще образованного человека, как наш викарий!
— Я полагаю, Жерве просто об этом не знает, — ответил полковник. — Мне не представилось случая сообщить ему о роли викария в жизни Обители и всего поместья.
— Значит, надо сообщить ему об этом сейчас же! — воскликнула Хариза. — И пусть напишет своему капеллану, чтобы не приезжал!
Полковник молчал, и Хариза прибавила:
— Никогда не ждала от Жерве особой религиозности.
— И я тоже, — согласился полковник. — Но не волнуйся, моя дорогая, я во всем разберусь и наставлю Жерве на путь истинный.
— Надеюсь, в дальнейшем обойдется без всяких сюрпризов, — заметила Хариза. — Я вам не говорила, но миссис Буш намекнула вчера, что маркиз собирается уволить кое-кого из слуг.
— О Боже! — воскликнул полковник. — Уж не намерен ли он избавиться от нее или от Доукинса? На них держится весь дом!
— Вот и я так подумала. О папенька, поговорите с ним как можно скорее, и заставьте его понять: если он осмелится что-то изменить здесь, то просто разрушит Обитель. Зачем нужны новые порядки или новые люди, когда все и так замечательно?
— Я постараюсь, — пообещал полковник. — С другой стороны, как тебе хорошо известно, маркиз Моуделина имеет право сам устанавливать законы.
— Нет, не имеет, если этим он причиняет вред людям, которые нам дороги, — возразила Хариза.
Мистер Темплтон ничего не ответил.
Но по тому, как он сжал губы и выпятил подбородок, она поняла, что он в гневе.
Эти признаки также указывали на то, что он готов немедленно кинуться в бой.
Только слишком самонадеянный человек, подумала Хариза, решился бы бросить вызов ее отцу, когда тот уверен в своей правоте.
Наконец экипаж подъехал к парадному входу.
Они поднялись по ступенькам и лицом к лицу встретились с вышедшим им навстречу маркизом.
— Как я счастлив, что вы приехали! — радостно молвил он. — Теперь вам не придется скучать в моем обществе, потому что из Парижа только что приехали двое моих друзей. Они с нетерпением ждут встречи с вами, и я уверен, вам с ними будет так же весело и интересно, как мне.
Он провел их в гостиную.
Там они увидели двоих: мужчину и женщину.
Глядя на гостью маркиза, девушка невольно подумала, что никогда ей еще не доводилось видеть столь шикарной и к тому же столь необычной дамы.
— Аристея, дорогая, — сказал маркиз, — позволь представить тебе мою прекрасную кузину, Харизу Темплтон, и ее отца, полковника Лайонела Темплтона, который оказывает мне неоценимую помощь в исполнении моих новых обязанностей.
Затем, повернувшись к Харизе и полковнику, он представил гостью:
— Мадам Аристея Дюба, моя старинная и самая близкая подруга.
— Я просто очарована встречей с вами! — Мадам Дюба взглянула на Харизу, а потом на мистера Темплтона из-под длинных черных ресниц. — Разумеется, полковник, Жерве расхваливал ваши добродетели, теперь я воочию убедилась, что он ничуть не преувеличивал.
Она говорила по-английски легко, но все же с заметным акцентом.
Ее нельзя было назвать красавицей; ее притягательная сила таилась в сугубо женском обаянии.
С отцом Харизы она говорила томным голосом, строя при этом глазки и откровенно кокетничая.
Между тем маркиз обратил свое внимание на другого гостя, довольно симпатичного молодого человека.
— А это еще один мой старый друг, — сказал он. — Мы с ним ровесники, и он стал мне почти братом. Граф Жан Суассон и я учились в одной школе и, конечно, окончили ее с отличием!
Граф обменялся рукопожатием с полковником, а потом всецело сосредоточился на Харизе.
— Вы прекрасны! — воскликнул он. — Вы завоевали бы Париж в тот самый миг, когда ступили бы на его мостовые!
— Мне совсем неплохо и в Англии, — улыбнулась Хариза, — хотя вам, наверное, она представляется весьма скучной.
— Нет и нет, если здесь вы! — пылко возразил граф.