— Отсюда вы сможете наблюдать, как я преподам Поку урок, который он не скоро забудет! — сказал герцог.
— Было бы гораздо разумнее, — холодно заметила Дельфина, — вам обоим перестать валять дурака и подвергать опасности мою репутацию!
— Вот этого как раз ни один из нас не может сделать, — ответил ей герцог. — Безусловно, вы желаете мне удачи, не правда ли?
— Да, естественно, но я прошу вас не калечить Энтони.
— Надеюсь, его вы попросите о том же! — с сарказмом отпарировал герцог.
Он небрежно поцеловал Дельфине руку и, оставив ее на балконе, спустился вниз по лестнице, чтобы присоединиться к остальным.
Лорд Уилтерхэм приступил к обязанностям судьи.
— Итак, вы оба знакомы с правилами, — сказан он. — Я буду громко считать до десяти, за это время вы отойдете друг от друга на десять шагов. Затем вы повернетесь и выстрелите.
Ни от герцога, ни от лорда Пока он ответа не ждал.
И тот, и другой, насколько он знал, принимали участие в нескольких поединках, причем герцог всегда брал верх.
Секунданты отошли в назначенные места, каждый в своем углу здания.
Когда лорд Уилтерхэм начал считать, герцог и лорд Пок, стоявшие до того вплотную спиной друг к другу, начали двигаться в противоположные стороны.
Казалось, судья считает бесконечно долго.
— ..семь… восемь… девять… десять — пли!
Двое мужчин развернулись, два выстрела прозвучали, гулким эхом отозвавшись в стенах этого здания с высокой крышей.
И тогда медленно, настолько медленно, что было трудно поверить в случившееся, Энтони Пок упал на землю.
Герцог остановился, недоверчиво наблюдая за своим противником, но тут внезапно Джон Феллоуэс, секундант лорда Пока, подбежал к нему.
— Вы поразили его в сердце, Тэлбот!
— Но это невозможно! — воскликнул герцог.
— Нет, так и есть. Он, должно быть, подставил вам грудь, когда стрелял, но никакой ошибки нет, я уверен, он мертв!
Герцог застыл от удивления. Но тут и его собственный секундант, Чарльз Сихэм, склонившийся перед этим над лордом Поком на другом конце манежа, подошел к другу.
— Вы убили его, Тэлбот! Пока он еще жив, но Хэмптон говорит, будто это даже вопрос не часов, а минут! Вам придется покинуть страну как можно скорее! Иначе вас арестуют и вам придется предстать перед судом.
Губы герцога сжались, но он ничего не сказал, и Чарльз Сихэм продолжал:
— Это все, что вам остается. Вы не можете рисковать арестом, когда замешано имя Дельфины Брэмвелл!
Как раз при этих его словах Дельфина, спустившаяся с балкона, подошла к ним.
— Что случилось? — поинтересовалась она. — Энтони ранен?
— Боюсь, он умирает, — сочувственно произнес Чарльз Сихэм.
— О Боже, нет! Не верю! Как вы можете говорить подобные вещи! Я сама должна убедиться!
Она побежала бы на другой конец помещения, если бы не Чарльз Сихэм, схвативший ее за запястье.
— Не надо на него смотреть. Дельфина, — мягко увещевал он ее. — Не стоит женщине видеть подобное. Пуля попала ему прямо в сердце!
— Как вы могли? — едва слышно обратилась Дельфина к герцогу.
— Я не хотел ничего подобного.
— Все мы знаем это, — согласился Чарльз Сихэм, — но все произошло так, а не иначе! Вы должны уехать, Тэлбот. Подумайте о семье, подумайте о Дельфине и уезжайте. Ради Бога, уезжайте!
— Должно быть, это единственное, что мне остается, — лишенным краски голосом произнес герцог.
Линчестер повернулся к Дельфине и взял ее за руку.
Он отвел ее к самому дальнему выходу, поскольку остальные мужчины отбежали туда, где на земле лежал лорд Пок, возле которого хлопотал доктор.
Когда они подошли к двери, герцог сказал:
— Вы поймете меня. Дельфина, — для вашей пользы, также как и для моей собственной, я вынужден отправиться в изгнание. Так мы предотвратим большой скандал и к тому времени, когда я смогу вернуться, случившееся будет позабыто.
Дельфина стояла очень бледная и, пока герцог говорил, продолжала оглядываться через плечо на другой конец манежа для верховой езды.
— Мне надо спросить вас. Дельфина, об одном, — тихо сказал герцог. — Вы поедете со мной?
— С… вами? — в каком-то оцепенении повторила она за ним.
— Я прошу вас выйти за меня замуж. Нам придется пожить за границей в течение трех лет, возможно, дольше, но я уверен, мы найдем способ хорошо проводить там время.
— Три года? — в ужасе воскликнула Дельфина. — Так долго?
— От трех до шести лет, — пояснил герцог, — это обычный срок при подобных обстоятельствах, и я не могу рассчитывать, что потребуется меньше.
Депьфина смотрела на него, ее глаза на очаровательном лице потемнели от испуга.
Она хотела что-то сказать, но тут возвратился Чарльз Сихэм.
— Уилтерхэм велел мне предупредить вас больше не тратить времени впустую, — обратился он к герцогу. — Он говорит, что в его положении обязан будет сообщить о событиях сегодняшнего утра, и к тому времени вы должны быть уже по ту сторону Ла-Манша.
— Есть ли у Пока шанс выжить? — медленно спросил герцог.
— Один на миллион, — ответил Чарльз Сихэм, — и я не стал бы держать пари!
— Сообщите Уилтермэну, что я уезжаю немедленно.
Чарльз Сихэм промолчал и поспешно ушел, а герцог обратился к Дельфине:
— Ну что же, «да» или «нет». Дельфина? Она судорожно перехватила дыхание.
— Мне жаль, Тэлбот. Вы знаете, как я хотела выйти за вас замуж, но не… в изгнании — вдали от всего, что так для меня ценно и важно.
— Я понимаю, — сказал герцог, — и сожалею, Дельфина. Как только я уеду, вам следует полностью отрицать, что вы знаете о произошедшем здесь или что вы имеете хоть малейшее отношение ко всему этому.
— Я буду весьма осторожна, — сказала она решительно, и герцог покинул ее.
Оказавшись в доме, Линчестер бегом поднялся по лестнице и, миновав коридор, оказался около спальни Нириссы, располагавшейся рядом со спальней ее отца.
Он тихонько открыл дверь и при свете единственной свечи увидел молящуюся на коленях возле кровати Нириссу.
Вся в этот момент погруженная в свою молитву, она не услышала его.
Но скорее почувствовав его присутствие в комнате, нежели потревоженная шумом, она повернула голову.
Удивленная, неспособная скрыть непреодолимую радость, осветившую ее лицо, девушка медленно поднялась на ноги, пока герцог закрывал за собой дверь. Он подошел к ней и взял ее за руки.