Если эти слова имели целью утешить девушку, то, произнеся их, Андре и сам убедился, что в них есть немалая доля истины. Смуглая кожа не портила красоту его невесты. Просто теперь вместо очаровательной европейской девушки перед ним была прекрасная мулатка.
Саона с облегчением вздохнула.
Мать-настоятельница решительно вмешалась:
— Не теряйте времени! Вот вам письмо к моему брату. Он — священник церкви Божьей Матери в Капе. Поезжайте прямо к нему и попросите у него помощи, но не открывайте, кто вы на самом деле. Не забывайте об осторожности…
Прочитав во взгляде Андре недоумение, она пояснила:
— Я не допускаю мысли, что брат выдаст вас. Но, видите ли, священники тоже исповедуются, и в итоге ваша тайна может оказаться чужим достоянием. Лучше уж вы сохраните ее при себе. И брату будет спокойнее, если он ни во что не будет замешан.
— Вы совершенно правы, матушка, — искренне сказал Андре. — Еще раз спасибо вам огромное за то, что вы сделали для моей будущей жены.
С этими словами он поднес к губам руку настоятельницы и почтительно поцеловал. Саона опустилась перед матушкой на колени.
— Андре поблагодарил вас за меня. Но я не могу не сказать вам еще раз о своей благодарности. Пожалуйста, благословите меня. Отныне мне предстоит жить в другом мире. Сейчас он кажется мне неведомым и страшным. Мне будет в нем трудно без вашего руководства.
— Бог благословил тебя и твоего жениха, — сказала настоятельница. — Он не оставит вас своим попечением.
Покончив с этими торжественными словами, старая женщина просто, по-матерински, добавила;
— Будь счастлива, моя девочка.
Саона с полными слез глазами встала с колен. На прощание монахиня расцеловала свою любимицу в обе щеки и подтолкнула к выходу.
Андре взял Саону за руку, и молодые люди, не оглядываясь, поспешили покинуть стены монастыря.
Андре помог невесте забраться в седло, и они тронулись в путь.
Томас ехал впереди, Андре с Саоной — рядом следовали за темнокожим проводником.
Так они двигались довольно долго, не проронив ни слова.
Взошло солнце. Жара становилась нестерпимой.
Хотя надо было торопиться, обходиться без еды и, главное, питья было невозможно.
Путники спешились и расположились перекусить в тени раскидистого дерева у самого подножия горы. Невдалеке от них журчал маленький водопад, серебристые воды которого струились по каменистому склону.
— А сколько еще нам ехать до Капа? — спросила Саона у Андре, пока Томас копался в сумке, притороченной к его седлу, доставая из нее бутылку с соком, заготовленным в поместье де Вилларе.
— Понятия не имею, — ответил Андре. — По-моему, это довольно далеко.
— Но мы ведь уже много проехали, — заметила Саона.
— Ты, наверное, очень устала с непривычки, — сочувственно сказал Андре.
— В детстве дядя научил меня ездить верхом. И мы каждое утро ездили на прогулку с Раулем, его младшим сыном, — сообщила Саона. — С тех пор я ни разу не садилась на лошадь. К счастью, я не разучилась ездить, а ведь маленькая я ездила и шагом, и рысью, и даже галопом. Однако без привычки к вечеру у меня, конечно, все начнет болеть. Но это не страшно! Главное, чтобы мы добрались до Капа, — решительно закончила Саона.
Некоторое время они молчали, наслаждаясь минутой отдыха.
— Интересно, что нас ждет впереди? — медленно сказала Саона. — Вчера я была полна решимости, а теперь — растерялась. Возможно, узнав меня лучше, ты разочаруешься. Я буду делать много… ошибок, ведь я не знаю, как вести себя среди европейцев…
— Без ошибок в жизни не обойтись, — спокойно возразил Андре. — Но ведь я всегда буду рядом, и вместе мы преодолеем все трудности. А потом, ты всегда сможешь посоветоваться с моей матерью.
— А ты не боишься, что я ей не понравлюсь? — озабоченно спросила Саона.
— Ты не можешь не понравиться, моя любовь, — нежно сказал Андре, целуя девушку. — Ты красива, умна, рассудительна. О такой невестке мать и мечтает.
— Ты так добр ко мне, — сказала Саона шепотом. — Вчера я целый вечер думала, почему мне досталось такое счастье. Правда, мне все кажется, что я стану для тебя обузой.
Андре не успел ответить, ему помешал подошедший Томас.
Слуга дипломатично держался подальше от хозяев, посматривая на них с возрастающим нетерпением, и наконец не выдержал.
— Мсье, пора ехать, — твердо сказал он.
— Ты хуже рабовладельца, — пожаловался Андре. Томас широко улыбнулся. Андре прекрасно понимал беспокойство слуги. Молодые люди безропотно поднялись и вскочили на своих лошадей.
Они провели в пути остаток дня и смертельно устали.
Томас нашел для ночлега место под деревом. Останавливаться в деревне было слишком опасно. На следующий день любой крестьянин мог бы направить солдат Дессалина по следу беглецов.
Возможно, это бы не понадобилось. Не застав Андре в поместье де Вилларе, преследователи, конечно, догадаются, что он пробирается в Кап, который был ближайшим портовым городом.
Больше всего Андре боялся, что враги дознаются про Саону. Он надеялся, что им не догадаться, куда пропала из монастыря маленькая монахиня. Бог даст, они вообще не доберутся до уединенной обители.
С другой стороны, Андре много раз слышал, что на Гаити невозможно долго сохранять тайну. В любом случае от беглецов требовалась предельная осторожность.
Как и следовало ожидать, Томас предпочел выбирать дорогу так, чтобы как можно дольше не въезжать в лес, которого, подобно всем местным жителям, не на шутку опасался.
Место, которое он выбрал для ночлега, было относительно удобным. Несколько деревьев росли так, что за ними можно было укрыться, не бросаясь в глаза тем, кто будет проезжать по дороге. Впрочем, за весь день пути никто не попался им навстречу.
Спешившись, Андре с Саоной с удовольствием ступили на мягкий, пружинящий мох, которым поросла земля в этом месте. Если подстелить на него циновку, можно было спать на мягкой постели.
Разводить костер они не решились. Томас накормил хозяев маисовыми лепешками и соком.
Говорить не хотелось. У Саоны слипались глаза. К тому же она почувствовала, как деревенеет спина и ноет все тело. Шутка ли, провести день в седле без привычки! Но суровые условия монастыря давно приучили ее к сдержанности. Сестры не чуждались самой тяжелой мужской работы, часть которой, естественно, доставалась и молодой девушке.
После ужина Томас выдал хозяевам по одеялу, и они молча легли. Верный слуга скрылся в темноте.
Несмотря на усталость, молодые люди не могли заснуть.
Андре протянул руку и стиснул пальцы Саоны.
— Я хочу поцеловать тебя, моя милая.