— Ну, — протянула она, — разве вы не об этом попросили меня?
— А что вы сделали со своей одеждой? — тупо спросил я.
— Сняла ее, — просто ответила она.
— Но зачем?
— Скоро мы узнаем зачем, — прошептала Кэти. — Рик, для чего вы принесли сюда эти бокалы?
Она протянула руку, и я вложил в нее бокал.
— Вы собираетесь пить стоя?
Я осторожно-осторожно, словно дряхлый старец, опустился на кушетку и одним глотком осушил свой бокал.
В следующий миг пустой бокал нежно отобрали у меня и поставили на пол, где уже покоился его нетронутый собрат.
— Превосходное лекарство от страха. Вы такой находчивый, Рик! Отличная мысль.
— Но это вовсе не моя идея! — слабо возразил я.
Прежде чем я успел сообразить, что происходит, Кэти оказалась у меня на коленях, сияющие голубые глаза находились в каких-то шести дюймах от моих собственных глаз.
— Неужто вы хотите убедить меня, что это была моя идея? — хрипло прошептала она.
— Я был на кухне, — я с трудом узнал свой сиплый голос, — готовил коктейли и слушал, как вы поете...
Крепко обхватив мою шею, она раздвинула мне колени и навалилась на меня всем телом, обе мои ладони внезапно замерли на двух упругих и мягких полушариях.
— Продолжайте же, Рик! — Она мечтательно закрыла глаза. — Я слушаю!
Мой мозг посылал отчаянные сигналы, но пальцы, надежно приклеенные к бархатистым полушариям, игнорировали зов разума.
— Простите, — прохрипел я. — Это был несчастный случай.
— Ха! — Ее смешок прозвучал с пленительной порочностью, отозвавшись дрожью в моем многострадальном позвоночнике. — Вот так несчастный случай!
Она глубоко вздохнула и еще больше навалилась на меня, безжалостно вдавив мое тело в упругие недра кровати. Пару секунд я отчаянно пытался сообразить, с какой стати я находил Кэти худенькой девушкой. Внезапно мир с оглушительным грохотом разлетелся вдребезги, и я беспомощно провалился в пропасть абсолютной темноты.
Надо заметить, чертовски неприятно растянуться на дне преисподней и ощущать, как непроглядный мрак давит на глазные яблоки, тогда как мозг трепещет от таинственных звуков, окружающих тебя, а чьи-то проворные пальцы с демонической скоростью сдирают одежду с твоего съежившегося тела.
Особенно яростная атака на мою страдающую плоть заставила меня забыть о страхе.
— Эй! — вскричал я. — Кто я, по-вашему, цыпленок, что ли?
— Прости, Рик, милый, — раздалось в ответ гортанное бормотание. — Но ты должен просто лежать!
— Кэти? — промямлил я недоверчиво.
Ногти с силой вонзились в мою грудь.
— А ты думал кто? — осведомилась она холодно.
— Что случилось?
— Эта медная штука наконец сработала, — радостно ответила она. — Я нажала на рычажок кровати, как только ты вернулся с кухни, но глупую тварь заело, впервые в жизни. Но я решила, что вес наших тел должен сделать свое дело.
— Этот грохот.., я решил, что наступил конец света... — тускло пробормотал я.
— Она всегда опускается с небольшим шумом.
— А зрение я потерял, когда твое сокровище обрушилось мне на голову? — с горечью спросил я. — Или же ты вырвала мне глаза, прежде чем сорвать одежду?
— Я забыла о лампе, она крепится на стенном кронштейне. Она опрокинулась и разбилась.
Внезапно я почувствовал себя гораздо лучше, храбрость мало-помалу возвращалась ко мне. Я осторожно помахал перед собой руками, но ничего не обнаружил.
— Ты говорила, что эта кровать годится для бейсбола, — просипел я, — Так где ты? В районе третьей базы?
— На пути туда. — Ее голос потерял былую веселость. — Думаю, так будет лучше.
— Ты хочешь сказать, что мы прошли через весь этот грохочущий ужас только для того, чтобы поиграть в прятки?
— Я думала, ты меня дразнишь, — обиженно огрызнулась Кэти. — Мне следовало догадаться, что если девушка мужчине не нравится, то и нет смысла стараться. — Ее голос дрогнул. — Наверное, я выставила себя самой настоящей дешевкой.
— Кэти? — Мои пальцы беспомощно хватали воздух. — Это все твои проклятые народные песни, что ты пела в кафе. Они вызвали в моем мозгу образ невинного ангела.
Наверное, понадобится чертовски много времени, чтобы настроить себя на новый лад.
— Ты просто не хочешь обидеть меня, я знаю! — В темноте раздался оглушительный всхлип.
— Милая, я уже перенастроился!
Я встал на колени и стремительной рысью обежал круг. Все впустую, мои руки по-прежнему хватали лишь темноту. «Это не бейсбольное поле, — обреченно подумал я, — это целый континент!» Я остановился, судорожно втянул в себя воздух и жалобно позвал:
— Кэти!
Ответом мне было зловещее молчание.
Я сделал еще несколько попыток, но безрезультатно.
Молчание ввергло меня в пучину отчаяния. И вдруг... внезапная вспышка вдохновения вилкой вонзилась мне в гортань. Я на мгновение задохнулся, потом набрал в легкие побольше воздуху и заблеял баритоном, годящимся лишь для общественных душевых.
"Разденься, моя любимая, — сказал он, -
Разденься и ляг со мной..."
Последняя пугающе-фальшивая нота умерла, а с ней и моя последняя надежда. Воцарилась тишина. Но в следующую секунду теплая пульсирующая торпеда вонзилась в мою грудь, швырнув на спину. Я блаженно замер, пришпиленный к кровати, и слушал низкий журчащий смех в дюйме от своего уха.
«Лишь прогони всех этих вертихвосток», — пробормотала Кэти гортанно, и в следующее мгновение ее страстные губы впились в мой рот, грозя наградить меня отменным синяком.
В полдень следующего дня я свернул с шоссе милях в пяти от Сан-Диего. Кэти накормила меня завтраком и с упоением принялась сочинять очередной песенный шедевр. На прощанье я клятвенно пообещал ей сообщить о результатах моего расследования, дабы она смогла внести уточнения в свою печальную балладу.
Спустя двадцать минут я добрался до Сан-Лопара и с облегчением обнаружил, что микроскопический городишко и в самом деле существует, а не является плодом воспаленного воображения Пита Блисса. Одолев очередной подъем, я внезапно увидел большой особняк, высившийся на вершине небольшого холма. Особняк, как и сказал Пит, был обнесен высокой кирпичной стеной. Проехав еще немного, я обнаружил крошечное бистро и решил подкрепиться. В кафе имелся один-единственный посетитель — я сам, а потому пришлось расправляться с бифштексом под пристальным взглядом изнывающей от скуки официантки. Когда она принесла мне вторую чашку кофе, я одарил ее лучезарной улыбкой.