— А мне не о чем с вами разговаривать, любезнейший, — отрезал сэр Харвей. — Бы тут назвались другом моей жены. Но я полагаю, что на самом деле вы ее любовник!
— Ничего подобного, — возмущенно возразил мистер Бакстон, — и вы не имеете права возводить против нее подобные лживые обвинения и пачкать ее доброе имя. Сэр Харвей гнусно захохотал.
— Н-да, хорошая репутация моей жены — это особый вопрос. О ней можно и поспорить! Впрочем, если хотите, можете оставить ее себе. Меня интересует только мой ребенок.
— Не трогай его! Ты не можешь забрать его у меня, — закричала в отчаянии Кэрил, по ее щекам градом катились слезы, — он мой и только мой! Ты же никогда не хотел его! Я не отдам тебе сына!
Ромара приблизилась к сэру Харвею.
— Прошу вас, не надо так жестоко обращаться с Кэрил, не огорчайте ее, — тихо проговорила она. — Она так болела, когда я увезла ее из Лондона. Бедняжка была очень слаба. Она может просто не вынести новых потрясений.
— Опять ты встреваешь! — злобно нахмурился сэр Харвей. — Похоже, тебе мало досталось и не терпится еще хорошенько получить! Да я прибью тебя! И можешь быть уверена, сделаю это с удовольствием и без колебаний.
Выражение его лица было столь свирепым, что Ромара в ужасе отступила и схватилась руками за стул, чтобы не упасть. Синяки и ссадины на ее лице прошли, но память о побоях и страх остались.
Харвей Уичболд снова разразился премерзким хохотом.
— А ты давай, решай скорее, — грубо обратился он к Кэрил, — едешь с ребенком или я забираю его одного?
— Вы не сделаете ни того ни другого, — спокойно сказал мистер Бакстон. — Конечно, у вас есть определенные права. Но нам надо обсудить все проблемы наедине и без лишних эмоций.
Он подошел ближе и встал перед Кэрил, словно ограждая и защищая ее.
— Да как ты смеешь влезать между мной и моей женой! — загрохотал сэр Харвей.
Теперь его лицо стало багровым, значит, приступ бешенства достиг своего пика.
— Насколько я понимаю, — продолжал сквайр, — вы пытаетесь доказать, что ваша жена не может воспитывать вашего ребенка, потому что ведет себя недостойно. Но я считаю, сэр, что вы сами не имеете никаких прав ни на сына, ни на жену. Это вы обращаетесь с ними самым непозволительным образом!
От подобного заявления Харвей Уичболд на несколько секунд потерял дар речи. Потом он быстро опустил руку в карман своего дорожного плаща, и все увидели пистолет. Он направил его на сквайра и злобно крикнул:
— А ну, прочь с дороги! Кэрил, быстро иди сюда и принеси мне этого ребенка!
— Нет! Нет! — закричала Кэрил. — Это мой сын! Мой, а не твой!
— Ваше поведение возмутительно! — с негодованием проговорил сквайр.
Сэр Харвей не произнес ни слова, лишь свирепо глянул на стоящего напротив мужчину. Ромара увидела, как напрягся его палец, лежащий на курке пистолета. Особо раздумывать или кричать времени не было, поэтому она бросилась вперед и успела оттолкнуть руку сэра Харвея, прежде чем тот выстрелил. Естественно, справиться с ним она не смогла бы, он был слишком силен для нее, но все же он промахнулся. Пуля не попала в сердце, как целился Уичболд, а лишь слегка оцарапала руку сквайра и застряла в стене, с которой осыпалась штукатурка. Звук выстрела прокатился по кухне. Сэр Харвей снова прицелился и приготовился выстрелить.
Но мистер Бакстон на этот раз оказался проворнее, он достал из кармана свой пистолет и разрядил его прямо в грудь Харвея Уичболда.
Сначала показалось, что ничего не произошло и сэр Харвей остался невредим. Но вот он медленно, слишком медленно осел, опустился на колени, а потом так же медленно и тяжело упал на пол.
Рот его открылся, невидящие глаза тоже были раскрыты. Но Ромара не смотрела на него. Она наблюдала за Кэрил, которая изо всех сил вцепилась в сквайра и беспрестанно повторяла в истерике:
— Он собирался убить вас! Он ведь мог это сделать!
Трагедия разыгралась так стремительно, что свидетели ее, ошеломленные увиденным, застыли в оцепенении и ужасе.
В ту же минуту во дворе раздался шум колес подъехавшего экипажа. Ромара подбежала к окошку посмотреть, кто приехал, метнулась к двери и выскочила на улицу.
Не успел мужчина, выходивший из экипажа, коснуться ногой земли, как она уже стояла перед ним.
— Вы приехали… Слава Богу! Вы были так нужны мне… Мне вас так не хватало… — сбивчиво лепетала Ромара.
Обеими руками она схватиласьзаполы его куртки и смотрела в его лицо. Лорд Равенскар взглянул ей в глаза и сердито сказал:
— Как вы могли, как посмели так неожиданно исчезнуть?
А потом обхватил руками ее хрупкую фигурку и поцеловал.
Ромара даже не поняла, что случилось, она просто не в силах была пошевелиться или перевести дыхание. По прежде чем она осознала происходящее, лорд Равенскар отстранил ее от себя.
— Что здесь происходит? — спросил он и, не дождавшись ответа, решительно направился в дом.
Тело Харвея Уичболда лежало посреди кухни. Лорд Равенскар мельком глянул на него и потом заметил Кэрил, которая прижалась к груди сквайра, обвив его руками. Одна рука его безжизненно висела вдоль тела, из раны сочилась кровь. Лица еще не опомнившихся свидетелей трагедии были бледны, глаза устремились на вошедшего. Сначала никто не произнес ни слова. Потом сквайр с нескрываемым удивлением воскликнул:
— Кого я вижу! Трент? Ну, здравствуй, здравствуй! Вот уж действительно неожиданный визит. Правда, день сегодня несколько неудачный.
— Вовсе не неожиданный! — ответил лорд Равенскар. — Я следил за этой свиньей всю дорогу, от самого Лондона. Но вижу, Уильям, ты довольно успешно уладил все проблемы.
— Он первым выстрелил в меня, — объяснил мистер Бакстон. — Правда, он не подумал, что у меня тоже может быть оружие.
— Все это на него очень похоже, — едко заметил лорд Равенскар.
— Мистер Бакстон был вынужден… стрелять. Он защищался, — промолвила Ромара, переводя дыхание.
— У него был двухзарядный пистолет, — добавил сквайр. — Если бы он сумел еще раз выстрелить, то наверняка убил бы меня, как и собирался. Но Ромара спасла мне жизнь.
Лорд Равенскар посмотрел на Ромару и улыбнулся.
— Меня это нисколько не удивляет.
Тут раздался голос фермера. Он говорил медленно, будто только что понял, о чем идет речь:
— Ну, это была обычная самозащита, сэр.
— Все точно так, истинная правда, — закивала головой его жена. — До сих пор в себя прийти не могу! Вот ужас-то! Он бы застрелил нашего доброго сквайра или эту молодую даму.
— Вот и мои свидетели, — невесело улыбнулся сквайр. Он посмотрел сверху вниз на Кэрил, которая до сих пор горько рыдала на его плече, — Все в порядке, любимая, все хорошо, — ласково шепнул он ей, словно рядом никого и не было. — Теперь все кончено, он мертв!