— Забудьте об этом, — сказал он. — А когда мы найдем вашего отца, я велю ему в будущем получше присматривать за вами.
— Когда вы найдете его, то можете сказать ему все что хотите! — воскликнула Лоилия. — Но только сделайте это скорее, как можно скорее, потому что меня гнетет ужасное предчувствие, что мы можем… опоздать!
Последнее ее слово прервалось рыданием, которое она превозмогла огромным усилием воли.
Она подошла к окну, задумчиво глядя на улицу. Лорд Брэйдон понял, что она борется со слезами.
Он вспомнил, как, спасенная им, она плакала у него на плече прошлой ночью и все ее тело сотрясала дрожь.
— За вами надо еще хорошенько присматривать! — сказал он угрюмо.
Солнечный свет золотил ее волосы.
Он думал о том, что она еще слишком молода и слишком по-детски мила, чтобы участвовать в столь опасных предприятиях, какими занимался ее отец.
— Я должен незамедлительно обнаружить, где он находится! — неслышно прошептал лорд Брэйдон.
И тогда твердым голосом, совершенно непохожим на ее обычную манеру говорить, Лоилия произнесла:
— Он находится в… высоком здании… с тротуаром перед ним… Там… два часовых возле дома…
Лорд Брэйдон в изумлении смотрел на нее, но она не отвернулась от окна.
— Папа находится… внизу, ниже первого этажа… может быть, в подвале… в комнате с длинным столом посередине, и на стопе бумаги… И я… уверена, что папе приказали… записывать что-то на них… или… начертить какую-то схему.
— Вы можете видеть вашего отца? — негромко поинтересовался лорд Брэйдон.
— Нет… но я уверена, что он — там…
Я… ощущаю его вибрации, направленные ко мне, и… он думает обо мне… говорит мне, что… произошло с ним и… где он находится.
Она умолкла, и наступило молчание.
Затем повернулась к нему.
— Это поможет нам?
— Я думаю, поможет, — кивнул лорд Брэйдон, — но, к сожалению, в этой стране очень много начальства, перед дверьми которого поставлены часовые.
— Если бы вы могли… назвать мне имена некоторых людей, владеющих такими домами, как этот…
— Мы не можем знать этого наверняка, — ответил лорд Брэйдон. — Это может быть конструктор орудия или даже человек, занимающийся его изготовлением, но ни у кого из них не может быть власти и полномочий, достаточных, чтобы держать в заключении вашего отца.
Лоилия тяжело вздохнула.
— Пожалуйста… позвольте мне попытаться… самой… Вы не уверены в успехе… ведь так?
Лорд Брэйдон не мог дать ей ответ, которого она желала.
— Это невозможно, — промолвил он, — но если мы будем действовать вместе, я уверен, мы сможем спасти вашего отца.
Он старался казаться ей более оптимистичным, чем был на самом деле.
Он хорошо понимал: если Тарстон Стэндиш схвачен, то власти сумели позаботиться о прочности запоров.
Желая отвлечь Лоилию от предмета разговора, он попросил ее:
— Расскажите мне хотя бы вкратце о вашей семье. Я слышал о вашем отце и его блестящих способностях, но в действительности ничего не знаю о нем, и хотел бы услышать, например, почему вы предоставлены самой себе в его отсутствие.
Лоилия улыбнулась.
— Мы с папой всегда были белыми воронами в нашей семье. — Заметив удивление на лице лорда Брэйдона, она объяснила:
— Мой дедушка хотел, чтобы папа, его единственный сын, вступил в его полк.
— А кто ваш дед?
— Он — генерал сэр Мортимер Стэндиш-Дрю!
— Боже всемилостивейший! — воскликнул лорд Брэйдон. — А я и не догадался! Я же знаю вашего деда — конечно, знаю! Он был героем к тому времени, как вышел в отставку, и все восхищались его блистательным участием в кампаниях, проводимых в Индии и Африке.
— Я знаю, — согласилась Лоилия, — но папа не хотел слепо идти по стопам своего отца и выполнять его волю.
Она говорила медленно, желая, очевидно, быть понятой правильно.
— Поэтому еще в юности он решил для себя, что будет путешествовать где пожелает, постигать языки, а со временем писать книги о людях, которые встретятся на его пути.
— И эти книги будут написаны для всех, кто захочет их прочесть?
— Да, когда он опубликует их.
— Вы хотите сказать, что он уже написал их?
— Две из них уже написаны, — сообщила Лоилия, — и я помогала ему, поэтому знаю, какие они увлекательные, — самые интересные из всего, что я когда-либо читала.
Увидев настороженный взгляд лорда Брэйдона, она объяснила:
— В них нет никаких секретов. Все секреты заперты у папы до той поры, пока они не устареют и станут безобидными; я только боюсь, что он… не будет… вместе с нами радоваться успеху, который он… заслужит как автор.
— Бы еще не сказали мне, есть ли у вас другие родственники, которые могли бы воспитывать вас и приглядывать за вами.
Лоилия улыбнулась, и он обнаружил не замеченную ранее ямочку на ее щеке.
— Дело в том, что я очень счастлива с папой, а потому отказалась жить с моими тетями и кузинами, предлагавшими мне свой дом.
Ей показалось, что лорд Брэйдон не одобряет такого поведения, и поспешно добавила:
— Перед смертью мама взяла с меня обещание ухаживать за папой. Как все неординарные личности, он никогда не думает о себе.
Ее голос как бы излучал тепло и заботу об отце.
— Каждый раз после завершения «миссий», как он называет свои поездки, он возвращается истощенный, так как много времени проводит без должного питания, а иногда и вовсе без еды; к тому же порой ему приходится жертвовать ночным сном ради достижения цели.
— Но тем не менее, — мягко сказал лорд Брэйдон, — я думаю, и вы нуждаетесь в заботе о вас.
Лоилия рассмеялась.
— Вы только подумайте, как невыносимо было бы мне жить с тетушками, вечно повторяющими: «Делай это, делай то», — или поучающими, как, например, одна из них: «Ты должна стараться, Лоилия, дорогая, вести себя как леди!»
Она так уморительно изобразила тетю, что лорд Брэйдон, сам того не желая, рассмеялся, но, спохватившись, спросил:
— Разве это так трудно — следовать ее совету?
— Для меня — да. Я не хочу быть леди из общества — посещать балы и приемы и слушать глупые беседы молодых людей, для которых самое интересное занятие — пытаться определить победителя в Дерби !
В глазах лорда Брэйдона промелькнули насмешливые искорки.
— А вы довольно беспощадный критик.
— Я лишь утверждаю истину! — сказала Лоилия с вызовом. — Общаясь с папой, я нахожу молодых людей крайне глупыми и невероятно скучными. Вот почему я никогда не выйду замуж!