Глядя на окружающих, Алина все больше убеждалась в правоте лорда Тевертона: итальянки действительно чрезвычайно привлекательны. Все они надували губки, сверкали глазами — словом, вовсю кокетничали с сидящими рядом мужчинами. «Мне тоже нужно пококетничать, — решила про себя Алина, — но я не знаю, с чего начать».
Вопреки своему решению, слушая комплименты, которыми ее щедро осыпал князь Альберто, она краснела и испытывала чувство неловкости.
— Вы обоворожительны, вы бесподобны, — говорил он. — Вы напоминаете мне английскую розу.
— Этим сравнением пользуются все, — сумела парировать Алина. — Как итальянец, вы должны придумать что-нибудь более оригинальное.
Она старалась говорить непринужденно, как если бы была известной светской красавицей. На это князь просто возразил:
— Я могу сказать вам очень много оригинального, но не здесь, за столом.
Его ухаживания постепенно становились все настойчивее. Стараясь увести разговор от собственной персоны, Алина спросила, находится ли во дворце известная статуя княгини Паулины Боргезе, которую изваял Антонио Канова.
— Я покажу ее вам после обеда, — сказал князь.
— Я слышала, что это одна из наиболее пленительных и известных скульптур во всем мире.
— Кожа княгини была похожа на вашу. И когда она принимала ванну у себя дома в Париже, слуга-негр нес ее, обнаженную, из ванной комнаты в спальню, чтобы она лучше могла видеть контраст между ее и его кожей.
Этого Алина раньше не слышала. Но прежде чем она успела что-либо сказать, князь добавил тихо:
— Я понесу вас сам. Уверен, близость, а не контрастность нашей кожи, будет действовать на вас возбуждающе!
Он посмотрел на нее так, что она покраснела и отвела взгляд. Неожиданно она заметила, что с другого конца стола за ней наблюдает Тевертон и, как ей показалось, смотрит на нее презрительно.
После обильного изысканного обеда гости перешли в большой зал, стены которого украшали прекрасные картины. Заиграл оркестр. Не говоря ни слова, князь обнял ее за талию, и они закружились в танце.
Ее и Денизу обучал танцам превосходный наставник. Алина всегда мечтала танцевать на балу. Но когда подошло время выезжать в свет, умер отец и она была в трауре. Теперь же эта мечта исполнилась. «Как это замечательно, — думала она, — танцевать в таком дворце». Музыка словно переносила ее в сказку. Князь, впрочем, обнимал ее слишком крепко, что заставляло вернуться в действительность. Она так была занята тем, чтобы сохранить между ними дистанцию, что едва слышала его слова.
— Вы прекрасны! Вы необыкновенно прекрасны! — говорил он ей. — Даже живописные полотна бледнеют перед вашей красотой.
«Наверное, — сказала себе Алина, — подобные комплименты он расточает всем женщинам, с которыми танцует». Молча кружась в танце, она невольно обращала внимание на остальных гостей. Лорд Тевертон танцевал с княгиней Боргезе, которая смотрела на него уж чересчур откровенно, по мнению Алины. «Что это — просто старая дружба или княгиня тоже была его любовницей?» — подумала она и тотчас испугалась своих мыслей. Как она могла подумать такое? Подобные мысли прежде не приходили ей в голову когда она тихо и спокойно жила в деревне. «Я должна вести себя так, как хотелось бы маме!» — сказала она себе. Но сделать это рядом с князем, нашептывающим ей на ухо любезности, было довольно трудно. Она с облегчением вздохнула когда танец, наконец кончился.
— А теперь я хочу посмотреть картины, — сказала она решительно и прошла через весь зал к тому месту, где висела картина кисти Креди, изображающая святое семейство. Алине хотелось поговорить о ней с князем Альберто, но он неожиданно сказал:
— Это — одна из моих самых любимых картин. И теперь я знаю, почему она всегда привлекала меня.
— Почему? — опрометчиво спросила Алина.
— Потому, что мадонна слегка напоминает вас. Только вы еще прекраснее, чем та, которую рисовал Креди. Теперь я всегда буду испытывать разочарование, глядя на картину: хотя она будет мне напоминать вас, это все же не вы.
Алина не нашлась что ответить. На ее счастье, к ним подошел герцог и пригласил ее на следующий танец. Она с радостью согласилась, подумав при этом, что герцог необыкновенно учтив. Дениза в это время танцевала с хозяином — князем Боргезе-старшим.
Когда они кружились по залу, герцог сказал:
— Дениза рассказала мне, как вы были к ней добры. Я вам так признателен.
— Мне нравится, когда она рядом со мной, — ответила Алина, вовремя вспомнив, что она — не она, а ее мать.
— Дениза посетовала, что во время путешествия лорд Тевертон не уделял вам достаточного внимания: все время был у себя в купе, а на пароходе — в своей каюте.
— Наверное, это утомительно — проводить все время в обществе двух женщин.
Ей хотелось найти какое-то оправдание поведению лорда Тевертона: ведь он был так участлив по отношению к ней и даже подарил ей сумку.
— Если верить Денизе, — продолжал герцог, — он ведет себя по отношению к женщинам как настоящий циник. А бабушка после нашего обеда на вилле рассказала мне, что молодости он пережил любовную драму. Этим, наверное, все и объясняется.
— Любовную драму? — спросила Алина заинтересованно. — Какую же?
— По словам бабушки, родители лорда Тевертона хотели чтобы он женился на одной очень красивой девушке. Вначале он не обращал внимания на настойчивые уговоры родных сделать ей предложение, но потом влюбился в нее со всем пылом молодости и просил ее руки. Это оказалось страшной ошибкой.
— Что вы имеете в виду?
— Она приняла предложение, но, к счастью, еще до объявления помолвки он узнал правду.
— Какую правду?
— Она согласилась стать его женой только потому, что он богат, в то время как ее отец, хотя и благородного происхождения, был в страшных долгах. — Герцог помолчал. — Да к тому же девушка была влюблена в кого-то еще.
Теперь Алине многое стало понятно. Цинизм и презрительное отношение лорда Тевертона к женщинам объяснялись глубокой душевной раной, которую нанесла ему одна из них. А будучи таким красавцем, он воспринял это как удар по своему самолюбию и гордости. Конечно, внешне совсем иные причины заставляли его вести себя высокомерно или оставаться бесчувственным, покидая женщину в слезах. Но Алина ничего не сказала герцогу о своих соображениях, и он опять начал говорить о Денизе.
Следующий тур вальса она танцевала с хозяином. Ей показалось, что он значительно старше своей жены и вообще зануда. Он танцевал плохо, неуклюже шаркая ногами, далось, он скучал на этом вечере, где царило всеобщее веселье. Алина пыталась заговорить с ним о картинах, но князь не поддержал беседу, промолчал он, и когда она сказала о великолепных статуях в зале. Ей так хотелось узнать о них больше! Но когда она упомянула о парке, князь сразу оживился, и в глазах его появился интерес. Он начал увлеченно рассказывать о том, что недавно завез сюда оленей, газелей, а теперь занялся обустройством собственного зоопарка и даже выписал из-за границы таких диких животных, как львы и тигры. Вот уж чего Алина не предполагала встретить в Риме! Она подумала, что об этой маленькой подробности будет с интересом вспоминать дома. Музыка стихла, и рядом опять оказался Альберто.