– Вы, видимо, везучий человек, – заметила Кандида.
– Ну так вот, насчет Адриана, – продолжал лорд Манвилл. – Я твердо решил, что он не женится на этой девушке, и подумал: делу немало поможет, если вы постараетесь убедить его, что в жизни есть множество достойных внимания вещей и помимо чар этой, несомненно, порядочной леди из семьи священника.
– Ну а точнее, что вы хотите, чтобы я сделала? – спросила Кандида.
– Я думаю, ваш собственный здравый смысл подскажет вам это, – ответил лорд Манвилл. – Попытайтесь сделать так, чтобы Адриан понял, что в настоящий момент он ничего не знает о жизни и что в его распоряжении всевозможные развлечения, которым он может предаваться, прежде чем придет время остепениться и начать серьезно относиться к жизни. Расскажите ему о Лондоне, сделайте так, чтобы он заинтересовался игорными домами, комнатами Арджилл, Моттс или Кейт Хэмилтон или другими местами, где по вечерам весело; попросите его отвезти вас поужинать в Креморнские сады, где вы могли бы танцевать польку под звездами…
Кандида издала какой-то звук, и его светлость спросил:
– Вы что-то сказали?
– Н-н-н-нет… ничего, – ответила Кандида.
– Расскажите Адриану также, – разгорячившись и увлекшись, продолжал лорд Манвилл, – как приятно посещать мюзик-холлы, театры, не забудьте про балет. Это будет казаться ему совершенно неотразимым, когда он узнает некоторых премилых танцовщиц.
Он сделал паузу, видимо, чтобы обдумать, какие еще инструкции дать Кандиде, затем почти извиняющимся тоном сказал:
– Адриан еще никогда не видел веселой жизни. Заставьте его понять, что это часть опыта взрослеющего человека – попробовать все наслаждения, прежде чем брать на себя ответственность за семью.
Кандида была в ужасе от того, о чем лорд Манвилл просил ее. Как же объяснить ему, что она никогда не слышала о тех местах, о которых говорил? Как убедить его, что она совершенно не знает Лондона – не знает ничего, кроме извозчичьего двора Хупера; даже в Гайд-парке была лишь однажды.
Она поняла, что имеет место какая-то нелепая ошибка, что лорд Манвилл думает, будто она знает все эти места, являясь частью их. Тут ей вспомнились советы миссис Клинтон. Если она скажет правду, то совершенно ясно: разгневанный тем, что она ничего не знает, лорд Манвилл откажется от ее услуг и немедленно отошлет обратно в Лондон. Оставался единственный выход – делать вид, что то, о чем он просит, выполнимо, и надеяться, что произойдет чудо и он ее не разоблачит.
– Ну так как, вы сделаете это для меня? – услышала она его слова и спокойно ответила:
– Я сделаю все, что в моих силах.
– Именно это я и надеялся от вас услышать, – с удовлетворением сказал лорд Манвилл. – Адриан – довольно странный молодой человек. Я просто не понимаю его, но уверен, что с вашей помощью мы сможем отвлечь его от этой женитьбы, от которой были бы одни несчастья.
– Ну а если предположить, что он действительно любит ее? – спросила Кандида.
– Любит? Да что мальчишка такого возраста может знать о любви? – резко возразил лорд Манвилл. – Да и вообще, любовь может быть ловушкой, иллюзией в любом возрасте.
Кандида хотела возразить, что любовь просто приходит и предотвратить этого никак нельзя, но вовремя сдержалась и ничего не сказала. Она видела, что лорд Манвилл вполне удовлетворен и готов снова двинуться в путь.
Он бросил на стол несколько банкнот. Кандида подошла к старому зеркалу в ореховой раме, висевшему на стене, надела шляпку и завязала ее под подбородком лентой.
Они продолжили свой путь в Манвилл-парк, и было видно, что его светлость пребывает в хорошем настроении. Кандида не знала, что во время их разговора он немало волновался, как бы она не «взбрыкнула», по его выражению, узнав, что ее подсовывают Адриану.
«Она довольно благосклонно к этому отнеслась, – сказал он себе. – И я позабочусь о том, чтобы впоследствии у нее не было никаких проблем. Адриан не сможет содержать ее, но я сделаю все, что нужно. Если хоть немного повезет, то о женитьбе мы больше не услышим. Кандида достаточно красива, чтобы он выкинул мысли о любой другой женщине из своей глупой головы».
Да, видимо, стоило покинуть Лондон в разгар сезона, решил лорд Манвилл, для того, чтобы уладить дела с Адрианом, хотя прошлой ночью, когда Лэйс умоляла его не уезжать, он был ужасно зол на мальчишку.
Май – лучшее время в Лондоне: каждую ночь – балы, приемы, маскарады, театры, балет и, конечно же, представления прелестных наездниц.
Прошлой ночью Лэйс сказала ему, что сегодня утром Скиттлз собирается объезжать новую лошадь. Там должны быть все его друзья, в то время как ему приходится мчаться куда-то за город только потому, что Адриан валяет такого дурака. А тут еще и это его исключение до конца семестра из Оксфорда – тут любой опекун выйдет из себя! Но сейчас все идет превосходно. С Кандидой Адриан наберется опыта и, вернувшись из Оксфорда, заживет городской жизнью светского молодого человека.
«Никто не может сказать, – удовлетворенно заметил про себя лорд Манвилл, – что я не гожусь на роль опекуна. Видит Бог, я не хотел обременять себя этим мальчишкой, но я несу за него ответственность и, безусловно, сделаю для него все, что в моих силах».
Довольный собой, он бросил на Кандиду быстрый взгляд.
«Это была идея моей бабушки, – подумал он. – И ей будет приятно узнать, какой отличный эффект эта идея возымеет».
Теперь ему уже казалось: не стоило говорить Лэйс, что он должен пробыть три дня в Манвилл-парке, прежде чем она присоединится к нему. Он попросил ее приехать в воскресенье, а к тому времени, если Кандида хорошо сыграет свою роль, он уже и сам сможет вернуться в Лондон.
Лорд Манвилл задумался о том, стоит ли говорить Кандиде что-нибудь о денежной компенсации за то, что ей придется иметь дело не с ним самим, как она могла предполагать, а с Адрианом.
Поразмыслив некоторое время, он решил, что не стоит этого делать. Алчной ее никак не назовешь, а кроме того, его самолюбие было все еще уязвлено тем выражением облегчения на ее лице, которое появилось, когда он объяснил ей, что одарить своей благосклонностью она должна Адриана.
«Неужели, – почти со страхом спросил он себя, – она испытывает ко мне неприязнь?»
Это казалось невозможным – ведь они познакомились только этим утром. Но все же с женщинами никогда ничего нельзя знать наверняка, они непредсказуемы. Как бы то ни было, эти мысли отрезвили его. Ну что же, сегодня среда, в воскресенье приедет Лэйс, и он будет рад видеть ее.
К тому же, как бы скучно ему ни было в компании лишь Адриана и Кандиды, в усадьбе очень многое надо было сделать. Он совершенно запустил ее, пока его помыслы были поглощены леди Бромптон.
Он понимал, что управляющий имением ждет не дождется его приезда, а оба фермера-арендатора еще несколько месяцев назад просили, чтобы он навестил их. Время пролетело быстро, и вот уже весна. Что может быть чудеснее, чем весна в поместье Манвилл?