– Извините, – сказала Сильвия, – но думаю, что каждому из нас лучше заняться своим делом.

– На какое дело вы надеетесь? У вас что, нет дома зеркала?

Сильвия почувствовала, как в лицо бросилась кровь. Ни секунды не задерживаясь, она бросилась прочь от молодого Гарриса, быстро свернула за угол дома и с облегчением увидела боковую дверь. За ней должно было ждать понимание. Она постучала, и дверь открылась. На пороге появился пожилой человек с бородой.

– Мисс Уэйс?

– Да, я мисс Уэйс. А вы – доктор Гаррис?

– Да, это так. Заходите.

В темном коридоре, который вел в неуютную пыльную комнату для приема, стоял запах лекарств. Все еще не в силах успокоиться, Сильвия последовала за доктором. Он сел за большой круглый стол и указал на стул возле окна. Сильвия скованно опустилась на него и стала ожидать первого вопроса, но, как, ни старалась, не смогла справиться с ярким румянцем, вспыхнувшим на щеках, когда мимо окна, засунув руки в карманы, вразвалочку, прошел сын доктора, насвистывая модную песенку: «Ты мой цветок с нектаром, я – твоя пчелка. Я хочу пить мед с твоих сладких губ». Мистер Гаррис взглянул на Сильвию поверх очков.

– Вы очень молоды, – произнес он с явным раздражением. – Как я понял со слов миссис Бутл, вы должны быть старше.

Сильвии показалось, что он сказал это так, как будто обвинял ее.

– Простите, – дрогнувшим голосом пролепетала она.

Глава 18

Миссис Бутл медленно опустилась в кресло перед камином и, нагнувшись, стала расшнуровывать ботинки.

– О Боже, ну и денек сегодня выдался, – произнесла она, обращаясь к мужу, который, сидя с другой стороны очага, задумчиво курил трубку.

– Началось все с того, что у миссис Локвуд родилась двойня, чего никто не ожидал, а она не очень-то хотела. Но они появились на свет такие здоровые, красивые мальчишки, просто загляденье. А затем только я успела привести роженицу в порядок, как зашел маленький Джонни Дрю и сообщил, что его дедушку хватил очередной удар. Честно сказать, я думала, что старик на этот раз не выкарабкается, но когда его увидела, то поняла, что он протянет еще как минимум десять…

Миссис Бутл не успела закончить. Дверь в комнату внезапно распахнулась, и вошла Сильвия. Она тяжело дышала, как будто только что бежала. На ее щеках пылали два ярких пятна, а волосы, выглядывающие из-под шляпки, слегка растрепались. Она подошла ближе к свету, и миссис Бутл заметила, что она дрожит.

– Что такое? Что случилось, дорогая? Почему ты так взволнована?

– Все! – потерянным голосом сообщила Сильвия. – Я больше не могу это терпеть. Я не могу туда больше ходить! Не могу!

– Послушай, давай-ка садись и рассказывай все по порядку, – скомандовала миссис Бутл. – Отец, подай ей стул.

Но мистер Бутл и без того уже встал и пододвинул девушке свой стул, на который она с благодарностью опустилась. Затем он подошел к двери и снял с крючка кепку.

– Уходишь? – спросила миссис Бутл. Он кивнул.

– Хочу заглянуть в Кросс Киз.

Миссис Бутл прекрасно поняла, что он просто не хочет им мешать. Мистер Бутл привык к тому, что к жене в любое время дня и ночи приходили люди с просьбами о помощи, а иногда для того, чтобы пооткровенничать, и всегда тонко чувствовал, когда его присутствие нежелательно.

За ним закрылась дверь, и миссис Бутл склонилась к Сильвии.

– Ну, что случилось? – спросила она.

Сильвия протянула руку к огню. У нее был совершенно потерянный вид.

– Это кажется смешным, – сказала она, – но я больше не могу видеть этого молодого Гарриса. Я делала все, честное слово, все возможное, чтобы он наконец-то оставил меня в покое. Но он не унимается. Я не могу, не хочу больше туда идти.

– Но, моя милая, – с упреком проговорила миссис Бутл, – почему ты не сказала мне об этом раньше? Я бы поговорила с доктором. Я слышала, что люди говорят об этом молодом человеке, но думала, что это только сплетни. Я понятия не имела, что он досаждает тебе.

– Досаждает – не то слово, – горько сказала Сильвия. – Все началось с того самого дня, когда я в первый раз пришла туда, а сейчас это просто невыносимо! Он везде подстерегает меня. – Голос у Сильвии задрожал. – Вчера он спрятался в лавровом кустарнике и внезапно напал на меня, когда я совсем не ожидала. Было уже довольно темно, и я испугалась. Да, знаю, это звучит глупо, и мне стыдно, очень стыдно, миссис Бутл, что я не могу постоять за себя, не могу поставить на место такого человека, как он.

– Ну, ну, не кори себя. Это не твоя вина.

– Но чья же? Другие женщины зарабатывают себе на жизнь. Вон, в газетах пишут о женщинах, которые строят планы на будущее. Но как можно заниматься каким-то делом, если мужчины не оставляют нас в покое, если они пользуются нашей беззащитностью и тем, что мы слабее?

– А я всегда утверждаю, что женщины хотят, чтобы мужчины заботились о них. Это же противоестественно, когда они сами себе зарабатывают на жизнь. Хотя я занимаюсь этим, сколько себя помню. Но вот что я заметила, хорошеньким женщинам зарабатывать гораздо сложнее.

Сильвия закрыла лицо руками.

– Иногда я ненавижу свою внешность! Но, говоря это, она, конечно, лукавила.

Разве можно было забыть, с каким обожанием смотрел на нее сэр Роберт? Тогда ей сразу стало понятно, что он любуется ею.

– Знаешь что, не надо больше волноваться из-за молодого Гарриса, – сказала миссис Бутл. – Мы постараемся подыскать тебе что-нибудь другое.

– Но сейчас я для вас просто обуза. Это ужасно, что вам приходится работать за меня. Вам и так нелегко, а тут еще я вам на голову. Я ведь молода, полна сил и должна сама себя обеспечивать.

Миссис Бутл рассмеялась.

– Бог с тобой, не делай из этого драмы. Ты ешь не больше птахи и совсем не стесняешь нас. Перестань-ка волноваться, дорогуша. Завтра утром я обязательно схожу к доктору Гаррису и поговорю с ним о его сыночке.

– Нет, нет, не надо, – запротестовала Сильвия. – Он скажет, что я сама его провоцировала. Он уже обвинял меня в этом. Но это – ложь!

– Почему ты ничего не рассказала мне? – спросила миссис Бутл. – Я бы давно положила этому конец.

Сильвия не ответила. Она не могла объяснить, что, когда Сирил Гаррис начал навязывать ей свое внимание, она очень стеснялась своей неопытности, неловкости и изо всех сил старалась казаться холодной, в надежде отбить у него охоту ухаживать и даже стыдила его, требуя оставить ее в покое. Но он был настойчив, и заставить его понять, что не каждой женщине приятно его внимание, казалось совершенно невозможным. Юнец продолжал упорствовать, вел себя совершенно безответственно и за те десять дней, что Сильвия работала у его отца, успел превратить жизнь девушки в сущий ад.