Сложности любви | Страница: 37

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

— Ну, я же давно говорил, что ты не слишком хорошо владеешь английским языком! — засмеялся маркиз, а потом вдруг снова стал серьезным. — А вот я знаю несколько таких слов, каких никогда и никому не говорил, с тех пор как вырос. Да и раньше я их говорил только матери. — Алексия вопросительно посмотрела на него, и он проговорил: — Ты частичка моей души. Мое сердце, мой ум и моя душа принадлежат тебе. Значит, ты и есть моя жизнь, весь мой мир и моя судьба отныне и навсегда.

— О Хилтон! — Глаза Алексии наполнились слезами. — Мне так хорошо, я так счастлива, что готова расплакаться, — прошептала она. — И даже не понимаю, почему мне так повезло. Я знаю только, что люблю тебя!

— Мне так хотелось услышать эти слова…

— Еще я хочу рассказать тебе, — продолжала она, положив ему голову на плечо, — хочу объяснить… когда ты целуешь меня… или прикасаешься… в моей душе словно пробуждается что-то…

Маркиз поцеловал ее, не прерывая, и она продолжала:

— Словно солнце встает во мне… и я знаю, что этот жар ты тоже… ощущаешь… и кажется, вот-вот я… запылаю, как огонь…

— А еще?

— Мне сложно объяснить… Мне хочется, чтобы ты… не переставал целовать меня… Чтобы ты обнимал меня… сильнее и сильнее, и я хочу быть ближе к тебе… как можно ближе… словно я растворяюсь в тебе… а ты во мне.

Маркиз задержал дыхание. В словах Алексии прозвучала такая страсть, которой сама она даже не заметила и не поняла. Но он все прекрасно понял. Он поднялся на ноги и притянул ее к себе.

— Мы станем близкими, родная, мы будем так близки, и ты поймешь, что стала моей навсегда и что мы с тобой неразделимы…

Он заключил ее в объятия и отыскал губами ее губы.

Сначала он поцеловал ее так, словно она святая и он боится испугать ее. Почувствовав, как она все сильнее прижимается к нему, он понял, что в душе ее загорелся огонек, и он стал более страстным, более настойчивым…

Ночной сумрак укрыл их, а в небесной вышине сверкали звезды.

Маркиз каким-то глухим и нетвердым голосом сказал:

— Пойдем в дом, дорогая моя, и я постараюсь ответить на твой вопрос не словами, а моей любовью…