— Мне нравится, когда вы с папой считаете меня красивой. Но я не хочу, чтобы мужчины так смотрели на меня.
— Дорина, это просто нелепо! — не раз говорила графиня старшей дочери. — Ей давно пора забыть весь этот детский вздор!
— Нужно дать ей время, — успокаивающе отвечала Дорина.
Но сама она отлично понимала, что с возрастом Летти не стала чувствовать себя непринужденнее в обществе мужчин — скорее наоборот.
— Неужели Летти на самом деле откажется выйти замуж за Керби? — раздраженно спросил граф.
— Ты слышал, что она сказала, папа, — ответила Дорина.
— Но она этого не сделает! — твердо сказал граф. — На этот раз я вынужден буду настоять на своем. Девушки выходят замуж за того, за кого их выдают, и здесь не может быть никаких возражений.
Он помолчал немного и добавил:
— Только на той неделе герцог рассказывал мне, что он не позволяет никаких вольностей своим дочерям, а у него их семь! Он всех их выдал замуж за состоятельных дворян, и я готов поспорить, ему не приходилось терпеть подобные выходки.
— Беда в том, Хьюго, что вы баловали Летти с самого раннего детства, — упрекнула его графиня.
— Черт побери! Как мог я предполагать, что она вырастет такой странной? — взорвался граф.
Он встал из-за стола, с грохотом отодвинув стул.
— Один Бог знает, — бушевал он, — как это печально — не иметь сына и наследника! Но иметь двух дочерей со странностями — это уже слишком для простого смертного!
— Ну знаете, Хьюго! — запротестовала графиня. — Как можете вы говорить так о бедняжке Дорине?
Граф бросил взгляд на старшую дочь, но прежде, чем он успел ответить, Дорина поспешно сказала:
— Ничего, папа, я понимаю. Ты задолжал мистеру Керби, не так ли? Поэтому Летти должна будет выйти за него замуж.
— Хьюго! — вскричала графиня. — Это правда?
Граф отошел к камину, в котором весело потрескивали дрова.
— Ну… сказать по правде, дорогая… — начал он.
— Как вы могли? — перебила его графиня: — Взять у него деньги еще до того, как Летти надела его кольцо на палец! Это слишком унизительно!
— Я был на мели, — ответил граф. — А так как он забрал шесть моих лучших лошадей, мне нужно было достать хоть немного денег.
— А куда подевались деньги, которые он заплатил вам за лошадей? — воскликнула графиня.
— Вы еще спрашиваете! — с горечью сказал граф. — У ворот толпились кредиторы, о чем вы, несомненно, знали бы, если бы когда-нибудь слушали то, что я вам рассказываю. Я оказался перед выбором — либо пустить дом с молотка, либо обратиться к Керби за деньгами.
Графиня поджала губы. Она, несомненно, была красива, но выглядела чересчур холодной и строгой. Теперь же ее черты приобрели особую суровость, и она резко спросила:
— Сколько же вы заняли, рассчитывая, что, став вашим зятем, Керби не потребует вернуть долг?
Последовало неловкое молчание, а потом граф ответил:
— Если хотите знать правду, десять тысяч фунтов!
У графини вырвалось восклицание ужаса. Затем, не сказав ни слова, она встала и быстро вышла из комнаты.
Дорина взглянула на отца.
— Прости, папа. Мне не следовало начинать этот разговор.
— У меня не было другого выхода, Дорина, — объяснил граф. — Накопилось столько долгов, а Керби был только рад дать мне денег в обмен на обещание, что Летти выйдет за него замуж.
Дорина вздохнула.
— Если она теперь откажется, папа, тебе придется возвратить ему долг.
— Но ты же знаешь не хуже меня, что я не могу этого сделать. Ты регулярно просматриваешь все счета. Наше положение для тебя не секрет.
— Да, я все знаю, папа, и я понимаю, что тебе больше неоткуда было взять эти десять тысяч фунтов, разве что продать дом и оставшиеся семейные портреты.
— Сомневаюсь, что даже таким образом я смог бы набрать нужную сумму, — уныло ответил граф.
— Пожалуй, ты прав, — снова вздохнула Дорина.
Граф отошел от камина к окну и выглянул в сад, занесенный снегом.
— Я надеялся, что, когда Летти выйдет замуж, — сказал он, — я смогу покупать для Керби лошадей и отправлять их в Сингапур — или что-либо еще, что его заинтересует. Он достаточно богат, чтобы дать мне возможность немного зарабатывать на этих сделках, а для меня это было бы большим подспорьем.
— Я понимаю, папа, — ответила Дорина. — Поэтому нам надо во что бы то ни стало убедить Летти выйти за него замуж. Я не хотела говорить этого в присутствии мамы, но Летти не раз клялась мне, что она скорее умрет, чем позволит мужчине дотронуться до себя, кем бы он ни был.
— Бог мой! — вырвалось у графа. — Мне следовало бы убить того негодяя, который поцеловал ее тогда.
— Если уж быть совсем честными, — тихо проговорила Дорина, — мы оба понимаем, что, если бы не он, так был бы кто-нибудь другой. Просто Летти не похожа на других девушек.
— Но она так красива, Дорина. Самое прелестное создание, которое только можно представить. Неужели она лишена нормальных человеческих чувств? Женщины хотят, чтобы их любили. Они хотят выйти замуж.
— Не все женщины.
— Когда она свыкнется с этой мыслью, она будет даже довольна, — сказал граф, словно уговаривая самого себя. — Все, что от тебя требуется, Дорина, — это убедить ее, что Керби будет с ней добр и ласков. И внушить ему, что с ней ему нужно быть особенно внимательным и терпеливым.
Он помолчал минуту, а потом добавил:
— Разумеется, я рассчитывал, что он приедет сюда. Я сам собирался поговорить с ним об этом.
— Папа, а почему ты сам не хочешь поехать в Сингапур с Летти? — спросила Дорина.
— По двум причинам, — ответил граф. — Во-первых, Керби не оплачивает мой проезд, а во-вторых, через месяц начинаются скачки, и ты сама понимаешь, что я должен присутствовать на весеннем гандикапе.
— Да, конечно, — согласилась Дорина. — А посылать маму нет смысла. Она совершенно не в состоянии сносить выходки Летти.
— Должен признать, что Летти способна вывести из себя даже святого, — заметил граф. — Лишь ты, Дорина, умудряешься как-то справляться с ней.
— Значит, ты согласен, чтобы я ехала с ней в Сингапур?
— У меня нет выбора, хотя видит Бог, нам будет нелегко без тебя обходиться.
В последующие недели Дорина убедилась в правоте этих слов.
Ей столько всего нужно было успеть сделать до отъезда. Подчас она отправлялась спать до того уставшая, что была не в состоянии даже думать о чем-либо.
Мало того, что ей необходимо было поддерживать Летти в хорошем расположении духа. Дорине пришлось также заняться покупкой приданого. К тому же нужно было перепоручить кому-то все домашние дела, которые обычно лежали на ее плечах. Слуги же были либо недовольны тем, что им придется выполнять больше работы, либо боялись возросшей ответственности.