— Знаешь, я с самого первого дня нашего знакомства почувствовала, что она не такая, как остальные, — заметила она. — Теперь-то, дорогой, ты не можешь со мной не согласиться.
Джеку и вправду нечего было возразить. Он и сам с каждым днем все больше привязывался к Диане. Часами просиживая у ее постели, делился своими планами.
Он с удивлением обнаружил, что Диану чрезвычайно интересует их совместная с Барри работа — так горячо она просила показать книги, рассказать об экспедициях.
Джек был бы крайне удивлен, если бы узнал, что в его рассказах Диану интересует только Барри. От проницательной Лоэлии трудно было скрыть истинную причину такого интереса подруги.
Она оставила двух самых дорогих ей людей вместе, предоставляя им возможность лучше узнать друг друга и стать хорошими друзьями.
Пребывание Дианы в Охотничьем доме Лоэлия держала в строжайшем секрете. Единственный, кому она сообщила, был Джимми. Лоэлия написала ему письмо, где рассказала о том, что произошло, и попросила, как только он сможет вырваться, приехать к сестре.
Джимми прислал ответ, тепло поблагодарив Лоэлию за помощь Диане и заботу о ней.
— Брат так рад, что я не вышла замуж за Хьюго, — сказала Диана Лоэлии.
— Я тоже, — ответила та.
Имя Хьюго было произнесено впервые, и Диана даже зарделась от смущения.
— Ты считаешь, я поступила ужасно? — спросила она подругу.
Лоэлия молча улыбнулась, а Диана добавила:
— Знаешь, на то были причины.
— Конечно, были, — согласилась Лоэлия. — Не терзай себя, дорогая. Все мы иногда делаем ошибки, но самая худшая из всех — выйти замуж за нелюбимого человека.
Лицо ее помрачнело. Это случалось всегда, когда она вспоминала долгие годы своего несчастного замужества с Малкольмом Фентоном. Но уже через секунду, отогнав невеселые мысли, Аоэлия живо проговорила:
— Не будем о грустном. У меня есть отличные новости, надеюсь, не только для нас с Джеком, но и для тебя. Не возражаешь, если к нам приедет один человек?
— А кто? — поспешно спросила Диана, пристально вглядываясь в подругу.
— Барри, — ответила Лоэлия. — Он уже вернулся и теперь хочет приехать к нам. Ты не возражаешь?
Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы заметить, как смутилась Диана: она то краснела, то бледнела, пытаясь взять себя в руки.
— Конечно, нет. Это было бы замечательно, — наконец тихо ответила она.
Большего Лоэлии не было нужно.
Оставшись в своей комнате одна, Диана вдруг почувствовала, что ей не по себе при одной только мысли о том, что она скоро увидит Барри.
Прошел почти год с тех пор, как они виделись последний раз, и ей казалось, что за это время она изменилась до неузнаваемости.
Теперь она уже не та Диана, что с холодным равнодушием взирала на жизнь, а потом, убитая горем и отчаянием, мужественно боролась за свое существование.
Какой же странной она тогда казалась Барри! Теперь Диана прекрасно это понимала.
Как же он был прав, когда говорил, что в жизни человека лишь немногие люди по-настоящему что-то значат, будь то друзья или враги.
И не важно, что о тебе думают другие, важно только то, какого мнения ты о себе сам.
Если ты сам себя не ценишь и не уважаешь, как бы ни расхваливали тебя другие, не будешь ты испытывать от этих похвал никакого удовлетворения.
«Почему я была такой глупой, когда только познакомилась с Барри?» — печально думала Диана.
А теперь ей было даже страшно встречаться с ним, так дорожила Диана его мнением и им самим.
Она чувствовала, что, кроме Барри, ей никто в жизни не нужен. Если бы только знать, что он рядом, Диана была бы уже счастлива.
Сейчас для нее не было ничего важнее любви. Наконец-то она дождалась настоящего, прекрасного чувства. Она любит замечательного человека и готова идти за ним на край света.
Раньше такое ей было неведомо. Легкий флирт, влюбленность, быстро возникающее желание — вот и все, на что она была способна.
Она чувствовала, что отныне ее сердце принадлежит только ему.
Это было странное чувство, не похожее ни на что другое.
Диана поднялась с софы и, подойдя к зеркалу, взглянула на свое отражение.
За время болезни она очень похудела, золотистые волосы потускнели.
Глаза на исхудавшем лице казались огромными и очень блестящими, а темное платье подчеркивало неестественную белизну кожи.
Глядя на себя, она вдруг вспомнила, что два года назад Барри отнюдь не был восхищен ее красотой.
Пришли на память и слова, сказанные им тогда в саду, и слезы выступили у нее на глазах.
«Ах, Барри…» — горестно прошептала она и закрыла лицо руками.
Барри весело хохотал. Робин, взвизгивая от восторга, хлопал в ладоши, а собаки, заливаясь пронзительным лаем, носились взад-вперед по зеленой лужайке за мячом, который снова и снова бросал им Барри.
Щелкая зубами и рыча друг на друга, хотя на самом деле им было так же весело, как и людям, собаки мчались за желанной добычей. И тот, кто оказывался проворнее, возвращался к Барри победителем, крепко зажав в зубах свой трофей, и, весело виляя хвостом, клал свою честно заработанную добычу у его ног.
Диана, держа в руках огромный букет садовых цветов, который они собирали все вместе, наблюдала за происходящим весельем, временами заливаясь звонким смехом над каким-нибудь замечанием Робина.
Спускаясь по ступенькам, Лоэлия невольно восхитилась живописной картиной, которую представляли собой ее друзья, и про себя от всей души пожелала им счастья. Если бы Диана и Барри обладали способностью читать мысли на расстоянии, они наверняка смутились бы, узнав, о чем сейчас подумала Лоэлия.
Наконец собаки выбились из сил, гоняясь за мячом, а Лоэлия увела брыкавшегося изо всех сил Робина пить чай. Диана и Барри остались одни.
Он взглянул на нее и улыбнулся. Диана в этот момент была несказанно прекрасна. Солнце играло на ее распущенных волосах, живописный букет ярким пятном выделялся на белом льняном платье.
Не говоря ни слова друг другу, они пошли по лужайке к столу, вокруг которого уже стояли стулья, возвещая о том, что скоро предстоит чаепитие.
— Вы и в самом деле чувствуете себя лучше? — спросил Барри.
Диана кивнула.
— Откровенно говоря, так хорошо я давно себя не чувствовала, — ответила она. — Последние несколько недель меня так опекали и баловали, что я не только поправилась, но даже устала от ничегонеделания и теперь полна сил и энергии.
Барри рассмеялся.