Вел их, кипя местью, как выяснилось вскоре, тот единственный, кто сумел уйти живым. Его звали Фред Хольт, и в шесть утра по его указке вертолеты огневой поддержки зависли, окружив крохотный лагерь. Первый транспортник высадил часть десанта к северу от гарнизона, а второй ждал момента, чтобы высадить прямо на плац посредине.
Первая группа скрытно проникла в лагерь, вырезала часовых и начали лихорадочно искать Шорта. В тот же миг вертолеты огневой поддержки открыли огонь по складу горючего, бэтээрам. Солдаты срочной службы заметались в панике, их АК-74 и с бронежилетами справлялись только с самыми простейшими, а тяжелые пулеметы, установленные на бэтээрах, были уничтожены в первую же минуту. «Каскадники» приняли бой всемером против шестидесяти «дельтовцев» и четырех боевых вертолетов высшего класса,
Тяжело раненый Ермаков со стажером и пленным Шортом находились в глиняной мазанке. Когда начался бой, они вытащили Шорта, и едва вторая группа «дельтовцев» высадилась в центре гарнизона на плацу, вдвоем перебили все охранение, застрелили пилота и втащили Шорта. Ермаков тут же сел за пульт управления, а стажер – за пулемет.
Когда транспортный вертолет неожиданно поднялся в воздух, «дельтовцы» решили, что пилот побаивается, чтобы свои не подбили, однако Ермаков чуть сместился к вертолету поддержки, стажер точной очередью сбил его со всеми его стингерами, управляемыми и неуправляемыми, всеми стрелками и пулеметчиками, и тяжелый транспортник ринулся в образовавшуюся щель.
Полковник Артур Бенитейл, командир «дельты», велел догнать и сбить, по возможности вызволить Шорта, если его увозят именно на этом захваченном вертолете. Понятно, транспортник не соперник маневренному боевому вертолету, Ермаков велел стажеру прыгать, сам не то, что прыгать – едва удерживал в руках рычаги управления, и когда во время облета холма их вертолет на миг оказался закрытым от преследователя, стажер вышвырнул Шорта и выпрыгнул следом сам.
Тем временем гарнизон был уничтожен полностью, однако семерка все еще вела бой, истребляла «дельтовцев» как волки овец, даже ухитрились отобрать у вооруженных до зубов «дельтовцев» противотанковый гранатомет и сбить последний боевой вертолет. Но остатки «дельты», используя огневую мощь, окружили «каскадовцев» и, не рискуя вступать в схватки, издали растерзала их огнем, нашпиговав землю металлом так, что все было покрыто железом. За время короткого боя от самой « дельты» осталось меньше половины...
Боевой вертолет висел на хвосте и методично расстреливал транспортник, что шел на малой высоте. Ермаков помнил как еще две пули ударили в его тело, раскаленные и злые, рвали его плоть, а он тогда, в ярости орал что-то лютое, за пулемет сесть некому, и тогда применил последнее русское средство: пошел на таран, но юсовец, естественно, в последний миг отвернул в сторону. Тогда Ермаков отстрелил ИК ловушки, поднялся над боевым вертолетом и сбросил противорадиолокационные ловушки ему прямо на винт. Винт тут же запутался, вертолет грохнулся вниз и взорвался со всеми их ракетами, бомбами, пулеметами и боевым расчетом.
Теряя сознание, в полубреду, он кое-как приземлил продырявленный транспортник, отыскал юсовскую рацию и сумел связаться со своими. Вертолеты вылетели к Камдешу с Джалалабадского аэродрома через час, а еще раньше поднялись истребители-штурмовики. Не зная, где находится стажер с пленником, они попросту барражировали над районом, пугая горных козлов.
Понятно, с АВАКС ПРО США это заметили, остатки «дельты» спешно отозвали. Весь бой и гонки заняли меньше, чем полчаса. Шорта со сломанными ногами и отбитыми гениталиями отправили в Москву, стажеру погрозили пальчиком: слишком грубо обошел с ценным пленником, сам ведь даже не поцарапался, а его, Ермакова, отправили в госпиталь в СССР, где провалялся почти полгода.
Эта операция, широко известная в узких кругах как «Охота на Джима Шорта», унесла жизни 50 необстреляных мальчиков и 10 «каскадеров». Юсовцы потеряли тридцать «дельтовцев» при захвате Шорта, затем тридцать восемь элитных бойцов того же подразделения при попытке его освобождения, все четыре боевых вертолета и оба транспортных.
Потом, при «разборе полетов» отметили недостаточное содействие армейских специалистов, недостаточную комплектацию группы вооружением, слабую подготовку операции прикрытия отхода, недостаточную «чистоту» работы группы при захвате, преступную халатность командира группы, состоящую в допущении неполного уничтожения охраны объекта и неустановке помех для радиопередающих устройств перед захватом...
И все-таки «каскад» выполнил задачу, как выполнял ее всякий раз. А с Фредом пришлось сталкиваться еще четырежды лицом к лицу. Несколько раз Ермаков чувствовал его присутствие за сценой, а однажды даже полчаса сидели в кафе, разговаривали, при чем знали, что каждый держит направленный в его сторону пистолет.
Ему показалось, что майор с эмблемой «дельты» в петлице иронически улыбается с фотографии. Взглянул пристальнее, майор ответил таким же прямым взглядом.
– Что ж, – произнес Ермаков вслух, – пожалуй, мы еще встретимся... Они должны послать нам на перехват лучших. А ты уже тогда был лучшим.
Майор на фотографии загадочно молчал. В глубоко посаженных глазах были воля и упрямство. Что ж, теперь лейтенант, доросший до полковника, может встретиться с самим вице-директором могущественного ЦРУ. Который руководит не одним отрядом «дельта» а всеми операциями Империи!
Незнакомый сержант откозырял перед Ермаковым, испытующего оглядел Дмитрия. распахнул перед ним дверь ранее недоступного для него помещения. В недоступном ранее секторе. Дмитрий заметил торжествующую улыбку полковника, решил не терять лица, зашел спокойный, невозмутимый, но внутри уже начали дрожать жилки.
Сперва показалось, что попал в помещение часового завода или даже цеха по производству чипов для сверхмощных компов. В стерильно чистом помещении вспыхивали красноватые лучи лазеров, станки работали бесшумно, хотя чувствовалось присутствие больших энергий. Всего трое, одетых в белые комбинезоны, склонились за станками, в сторону вошедших никто не повел и бровью.
Дмитрий еще не увидел, что же в зажимах суппортов, но сердце радостно екнуло. А когда приблизился, дыхание остановилось в груди. В металлическую вазу упал странно знакомый патрон. Он оглянулся на Ермакова, тот кивнул, Дмитрий жадно ухватил еще теплый после обработки цилиндр, повертел в пальцах.
Чуть тяжелее обычного, знакомая полость в наконечнике, в торце блистающая как зеркало поверхность с безукоризненной выемкой в центре...
– Это же мой, – прошептал он, – черт... как вы умудрились?
Ермаков кивнул:
– Ручная работа, да? И сколько ты потрудился над каждым таким патроном?
Дмитрий пожал плечами, продолжая рассматривая патрон, потом загреб из чаши еще пару, сравнил:
– Когда от удачного выстрела зависит жизнь, то не думаешь, сколько посидишь над подгонкой одного патрона... Как вам это удалось?