– Извините, мисс Арабелла, но если у вас будет возможность увидеть капитана Хантингтона до его отъезда, не попросите ли вы его передать это письмо итальянскому певцу синьору Паоло ди Коллалто?

– Разумеется, – удивленно ответила Арабелла.

– Скажите также капитану, что сеньор ди Коллалто должен получить письмо как можно быстрее, дело не терпит отлагательства, – добавила мисс Мэйдерсон шепотом.

– Постараюсь, – ответила Арабелла, решив, что вручит это письмо вместе со своим. – Вам знаком этот джентльмен… – хотела спросить девушка, но мисс Мэйдерсон уже пошла прочь. По ее быстрому шагу было ясно, что она не желает, чтобы ее кто-нибудь увидел.

Глава 11

Арабелла медлила с прогулкой, отыскивая все новые и новые предлоги, чтобы еще задержаться в холле. Сначала она сказала Джорджу, что туфли на Бьюле слишком легкие, и послала его за другими. Потом долго переобувала девочку и, чтобы еще потянуть время, немного поиграла с ней. Наконец раздались голоса маркиза и капитана Хантингтона, и мужчины вышли из столовой.

– Сожалею, что не могу остаться, Джулиус, – говорил Ричард, – особенно теперь, когда ты переменил тон и буквально источаешь радушие. Но Принни будет до глубины души обижен, если ни один из нас не появится на его обеде.

– Замолви за меня словечко перед ним, – попросил маркиз. – Не хочу, чтобы, когда вернусь, меня встретили с угрюмым видом.

– И когда же ожидать тебя?

– Пока не знаю, но можешь передать Мерсеру Херону, что я готов встретиться с ним в любое время и в любом месте.

– Этого будет достаточно, чтобы от страха он скрылся за Ла-Маншем, – рассмеялся Ричард. – Уж ему-то известно, что, в стрельбе из пистолета тебе нет равных.

– С каким удовольствием я продырявил бы его, но чувствую, вызова от него не последует.

– Да, верно, – согласился Ричард. – Засим я должен откланяться, но прежде хочу показать тебе свою лошадь. Это превосходное животное, и, черт побери, оно стоит каждой из двухсот гиней, что я за нее заплатил!

– Посмотрю с превеликим удовольствием! – воскликнул маркиз.

Они направились к дверям, и в этот момент Арабелла вышла из своего укрытия за парадной лестницей.

– Простите, милорд, – обратилась она к маркизу, – но мисс Мэйдерсон спрашивает, не затруднит ли вас написать записку в Меридейл-Хаус и распорядиться прислать вам еще одежды. Ваш камердинер жаловался, и мисс Мэйдерсон подумала, раз капитан Хантингтон едет в Лондон, может, он будет так любезен и передаст ваши указания.

Это был единственный предлог, который она второпях смогла придумать, чтобы ненадолго отослать маркиза. Он нахмурился и слегка раздраженно ответил:

– Хорошо. Не пойму только, почему Мэтти не может сама написать Тимпсону. Я сейчас, – бросил он Ричарду и направился в библиотеку.

Капитан Хантингтон хотел было последовать туда же, но Арабелла, тронув его за плечо, прошептала: "Подождите секундочку" – и, дождавшись, когда они будут одни, вложила в руки удивленному Ричарду два письма.

– Сделайте милость, передайте это тоже в Меридейл-Хаус, – громко сказала она, зная, что их слушают лакеи. – Это очень важные послания, а здешняя почта и медлительна, и, увы, печально известна своей ненадежностью. Вы меня поняли?

– Конечно, – услужливо ответил капитан Хантингтон.

Он прочитал адрес на верхнем конверте, и лицо его отразило крайнее изумление.

– Вскроете его, когда отъедете подальше от замка, – шепотом сказала Арабелла, а вслух произнесла: – Необходимо, чтобы письма попали по назначению как можно быстрее.

Капитан Хантингтон посмотрел на девушку так, словно принял ее слова за шутку, но увидев выражение ее лица, полные отчаяния глаза, молча положил письма во внутренний карман кафтана.

– Я передам их незамедлительно, – пообещал он.

В этот момент из библиотеки появился маркиз с листком бумаги в руке:

– Чертовски мило с твоей стороны поработать посыльным!

– Всегда рад услужить! – улыбнулся Ричард.

Он поклонился Арабелле и вместе с маркизом вышел во двор, где стояла его лошадь.

– Пойдем посмотрим коняшку, – сказала она Бьюле, беря ее на руки.

Вряд ли подобное поведение можно было назвать светским, но Арабелла опасалась, что капитан Хантингтон скажет что-нибудь, а маркиз потребует объяснений. Поэтому, пока мужчины разглядывали большую гнедую лошадь, на которой Ричард установил свой рекорд, она с Бьюлой на руках стояла на верху лестницы.

Великолепное животное с примесью арабских кровей беспокойно било копытами и рвалось с места.

– Превосходный экземпляр! – заметил маркиз. – Поздравляю с удачным приобретением.

– Думаю, если бы ты в тот день был на аукционе, то перебил бы мою цену, – рассмеялся Ричард. – Завтра опять торги, и кто знает, что мне посчастливится купить в отсутствие такого соперника, как ты.

– В следующем месяце я собирался пополнять свою конюшню, а теперь боюсь, как бы к тому времени ты не скупил всех лучших лошадей.

Капитан Хантингтон уже готов был сесть на лошадь, как вдруг сказал:

– А! Чуть не забыл. Когда я ехал сюда, мне пришлось спросить дорогу у проезжавшего мимо всадника. Малый прямо-таки раздувался от сознания собственной важности и показался мне важной птицей. Он утверждал, что его падчерица находится в замке, а я позволил себе ему не поверить: уж больно он поносил и сам замок, и его хозяина.

– Как зовут этого человека? – спросил маркиз.

– Дин – сэр Лоренс Дин, – ответил Ричард. – Ты знаком с ним?

– Кажется, нет.

– Ну, тогда его падчерица, наверное, прячется где-нибудь в твоем родовом гнезде, – улыбнулся Ричард.

С этими словами он вскочил в седло, грум отпустил поводья, и лошадь встала на дыбы.

– Не задерживайся здесь слишком долго, мой друг, – глядя на маркиза сверху вниз, сказал Ричард. – Без тебя в Лондоне смертельная тоска.

Некоторое время маркиз смотрел вслед ехавшей легким галопом лошади, потом повернулся и стал подниматься по лестнице. Его хмурое лицо, сдвинутые брови говорили о сдерживаемом гневе.

– Арабелла, я хочу поговорить с вами! – бросил он на ходу и направился в библиотеку.

Арабелла передала Бьюлу Джорджу.

– Отнесите, пожалуйста, ее светлость Розе.

– Хочу гулять! – закричала девочка.

– Сейчас, сейчас, детка, – успокоила ее Арабелла и, мучимая дурными предчувствиями, заторопилась в библиотеку.

Когда она открыла дверь, маркиз стоял у окна. Увидев ее, он некоторое время молчал, потом резко спросил: