– И много в ней книг? – поинтересовалась Карина и подумала, что чтение поможет ей получить новые знания. Вряд ли зимой ее ожидают здесь другие развлечения.

– Тысячи и тысячи. Я часто думаю, вот хорошо прочитать их.

– Вы умеете читать? – спросила девушка, хотя по печальному тону лакея было ясно, что он неграмотный.

– Ну, я выучил несколько слов в школе, хотя не долго проходил туда. Мне предложили стать мальчиком-слугой у одного лондонского джентльмена. Потом я вернулся сюда, в буфетную, а теперь выбился в четвертые лакеи.

– В самом деле?! – воскликнула Карина, надеясь, что в ее голосе звучит неподдельное восхищение его успехами.

– Это неплохая работа, – доверительно сообщил лакей. – Мистер Ньюмен довольно строг, но, скажу я вам, справедлив.

– Значит, в целом, вы довольны?

– Работа в порядке, – с неохотой признался он, словно не хотел ничего хвалить, а предпочел бы подробно изложить свои жалобы.

– Наверное, зимой здесь холодно?

– Вы бы побывали в наших комнатах, – усмехнулся лакей. Они под самой крышей, поэтому летом там, – как в печи, а зимой – ну настоящий Северный полюс. Лучше всех тому, кто ночует в буфетной – когда все уходят спать, там можно развести огонь.

С внезапным чувством вины Карина подумала, что никогда не интересовалась, испытывали ли какие-нибудь неудобства слуги в своих комнатах на верхнем этаже дома в Клеверли. Она даже не помнила, чтобы когда-либо бывала там.

Приободрилась она, только вспомнив, что слугами в доме занималась мама, а уж она наверняка, позаботилась, чтобы все они были хорошо устроены. Если бы это было не так, няня донесла бы недовольные пересуды туда, куда нужно: она просто не могла вынести, когда какой-либо человек, кем бы он ни был, страдал.

– А сколько слуг в замке? – спросила Карина у лакея, когда они спускались по большой лестнице, которая вела во внутренний зал.

– Я даже и не считал. Думаю, двадцать пять или тридцать, ну и конечно, слуги и горничные гостей, а также конюхи.

Это было много. Ее отец никогда не держал больше двух лакеев даже в те годы, когда они были богаты и принимали в Клеверли Корт множество людей.

– Чтобы содержать в порядке такой большой дом, нужно много людей, – простодушно заметил лакей.

В зале горели свечи, и в их пламени четко вырисовывались высокие мраморные колонны и античные статуи в нишах стен.

– Как красиво, – оглядевшись вокруг, сказала девушка, обращаясь, скорее, к себе самой, чем к, лакею.

– На мой взгляд, холодновато. И потом мне никогда не нравились все эти голые фигуры с фиговыми листками и всем прочим. У моей старой мамаши случился бы удар, если бы она их увидела.

Карина не могла удержаться от смеха.

– А вы в порядке, мисс, – сказал лакей, и глаза его при этом дерзко заблестели. – Ничуть не похожи на этих противных, заносчивых гувернанток.

– Спасибо вам, – поблагодарила Карина за позабавивший ее комплимент.

– Думаю, его светлость уже здесь, – произнес лакей, открывая высокую дверь из красного дерева.

На какое-то мгновение она задумалась, почему лорд Линч пригласил ее в библиотеку, если сам в ней отсутствовал, но в это время дверь открылась, и лакей уже докладывал о ней, по-видимому, в пустой комнате.

– Мисс Уорнер, милорд, – объявил он и закрыл за ней двери.

Карина посмотрела по сторонам. Она была в красивой комнате, до потолка уставленной книжными полками. Темно-красные бархатные шторы были подобраны в тон обивке 'стоявших у камина удобных кресел.

Когда Карина сделала несколько шагов вперед, из скрытой в тени дальней части комнаты появился какой-то человек. Он подошел ближе, и она увидела, что перед ней не лорд Линч, а сэр Перси Рокли.

Глава шестая

Карина повернулась к дверям.

– Извините, – пробормотала она, – я думала здесь лорд Линч.

– Постойте! – слово походило на приказ, а не на просьбу. – Это я посылал за вами.

– Вы?! – удивленное восклицание девушки прозвучало почти грубо.

– Да, мисс Уорнер. Я хотел поговорить с вами, но подумал, что вы откажетесь прийти, если я приглашу вас от своего имени.

На пухлых губах сэра Перси играла улыбка, а его взгляд вызвал у Карины отвращение: она чувствовала, что, даже говоря самые обыденные вещи, он ее мысленно раздевает.

– Извините меня за мою невольную резкость, – сказала она, – но я могу понадобиться Дипе. Я пришла думая, что меня ждет лорд Линч.

– К счастью, в данный момент лорд Линч отсутствует, а поговорить с вами хотел именно я.

– Это невозможно.

– Снова убегаете? – спросил сэр Перси со своей ужасной улыбкой.

И хотя девушка знала, что он просто хотел уколоть ее, она с достоинством ответила:

– Дело не в том, убегаю я или нет. Меня взяли для того, чтобы смотреть за ребенком, а я оставила его одного.

– За несколько минут с ним ничего не случится. А сейчас, будьте благоразумной девушкой, присядьте и позвольте мне объяснить, почему я так хотел вас видеть.

– Я лучше постою, – неуверенно сказала Карина, охваченная противоречивыми чувствами: смущением по поводу собственной дерзости и страстным желанием как можно скорее бежать отсюда.

Сэр Перси подошел к камину и выдвинул вперед небольшое кресло.

– Прошу, мисс Уорнер, – сделал он приглашающий жест. – Обещаю не дотрагиваться до вас.

Двусмысленность его слов заставила Карину густо покраснеть. Она подумала, что ведет себя как глупая, истеричная девчонка, а не как сдержанная в проявлении своих чувств гувернантка, поэтому неохотно подошла к креслу и села на краешек. Полная тревоги и страха, наблюдала она за сэром Перси, который стоял, облокотившись на каминную полку.

– Знаете, вы очень милы, – неожиданно сказал он.

– Не люблю комплиментов. Я уже говорила вам, сэр Перси. Вы хотели мне что-то сказать? Прошу вас, сделайте это поскорее.

– Я начинаю подозревать, что вы суфражистка, – начал сэр Перси, но поскольку Карина не улыбнулась, продолжил: – На самом деле это был вовсе не комплимент. Я просто констатировал факт. Может, мне следует выразиться яснее? Вы слишком хороши, чтобы быть гувернанткой.

– Если это все, что вы хотели сказать… – порываясь встать, начала девушка.

– Нет, нет! – запротестовал сэр Перси. – Останьтесь. Я настаиваю, чтобы вы выслушали меня, ибо я хочу сделать вам одно предложение. Речь идет о новом месте для вас.

Он пригладил седеющие на висках волосы и улыбнулся, словно смакуя слова, которые готовился произнести.