— Да.
Дронго понял все без лишних слов. Ему впервые стало не по себе. Рядом с ним сидела профессиональная убийца, и он знал, что стоит за ее словами.
— Вы привезли инструменты? — глухо спросил он.
— Разумеется. — Достав сигареты, она щелкнула зажигалкой. — У вас на лице написано, что вы обо мне думаете.
— Это я думаю о других людях, — возразил Дронго. — Когда мне нужно быть на месте?
— Встреча состоится завтра в два часа дня. Наш подопечный предупрежден.
— У вас есть резервный вариант?
— Конечно.
Он протянул салфетку.
— Напишите название города. «Деделебен», — прочел разведчик.
— Все правильно. — Дронго разорвал салфетку на мелкие клочья и попросил у Марии зажигалку.
Глядя, как горит бумага, он задумчиво произнес:
— Только бы он согласился. Мария взглянула на часы.
— Мне пора, — понял Дронго.
— Как вы доберетесь до Магдебурга?
— На прогулочном катере. Отходит через два часа.
— Я лечу самолетом.
— Вы будете ждать меня на месте?
— Разумеется.
— Я не спрашиваю, где вы будете. Что мне сделать в случае его согласия?
— Как и договорились. Достать носовой платок и вытирать лицо.
— В случае отказа…
— Вы уходите, не доставая платка. Дронго понимал: у агента, на встречу с которым он шел, не было ни единого шанса. В случае отказа от сотрудничества Мария должна его ликвидировать. Из-за этого предстоящий разговор казался мучительным, ибо на карту ставилась жизнь человека.
Они встретились в парке. Как было условленно, Эрих Хайншток пришел на встречу ровно в два часа дня. Андрэ Фридман появился на месте спустя двенадцать минут. За час до назначенного времени Дронго внимательно осмотрел место встречи. У входа в парк стоял заброшенный пятиэтажный дом. Лучшего места для снайпера трудно найти. Но Марии нигде не было. Он вдруг впервые отчетливо понял, что через час будет решать судьбу человека.
Он вспомнил данные из персональной картотеки «Штази». Хайнштоку пятьдесят четыре года. Тридцать из них он проработал в 15-м управлении, в ведомстве Маркуса Вольфа, специализируясь на вопросах внешней разведки. Восемь лет провел за рубежом, в Испании и Южной Америке. Владел тремя европейскими языками. Имел звание полковника восточногерманской разведки, награды. Был женат, но жена умерла, и с учетом этого фактора психологи и аналитики рекомендовали Хайнштока для работы с Дронго.
Немец должен был сдаться властям. Убедить его сделать так — в этом и заключалась миссия Дронго. Агент был нелегалом в собственной стране, и даже его соседи, знавшие Эриха много лет как талантливого кинооператора, не подозревали о его подпольной деятельности. Досье Хайнштока было заранее переправлено в Москву. Теперь он должен сдаться властям, а заодно выдать всю сеть агентуры, подготовленную советской разведкой. Это был один из основных пунктов дьявольского плана российских спецслужб. И главной ударной силой на этом этапе операции должен стать Хайншток.
Дронго уверенно подошел к нему, отметив спокойную реакцию полковника.
— Добрый день. — Дронго говорил по-английски, которым, судя по досье, его собеседник владел.
Хайншток, пожав протянутую руку, предложил сесть на скамейку. Дронго привычным жестом включил в кармане скэллер.
— Меня зовут Андрэ Фридман, — начал Дронго, — вас предупреждали о нашей встрече.
— Да, но я думаю, что вам говорили о моем нежелании видеться с вами. — По-английски Хайншток говорил правильно, но с характерным немецким акцентом.
— Не успели, — искренне признался Дронго, — я уже несколько дней как выехал из Москвы.
— И тем не менее я настаиваю на своем. Мне не хотелось бы иметь никаких контактов с русской разведкой.
— Однако вы работали на нее в течение последних тридцати лет.
— Да, и никогда не стыдился этого. Сейчас ситуация изменилась.
— Вы хотите выйти в отставку?
— Я фактически уже в отставке последние три года.
— Разведчики так просто не уходят.
— Не говорите банальностей. Я никогда не скрывал своих убеждений. И сейчас не собираюсь скрывать. Это не значит, что я буду работать на вашу разведку.
— На нашу не надо. А на свою? — неожиданно спросил Дронго.
Хайншток с интересом взглянул на него.
— Хороший вопрос. Только я не совсем понял, о чем вы говорите?
— Я говорю о работе вашей разведки.
— У нас нет никакой разведки.
— Вы действительно так считаете?
— Перестаньте морочить мне голову. Вы, кажется, вдвое моложе меня.
— Разведка так просто не исчезает, — терпеливо продолжал Дронго. — Как не исчезают так просто и государства, и профессионалы, работающие на эти государства.
— Продолжайте. — Хайншток достал сигареты, щелкнул зажигалкой, затянулся.
— Вы слышали о плане «Везувий»?
— Я должен отвечать? — Агент взглянул на Дронго. — Вы не сказали пароля, — вдруг тихо добавил он.
— Да, я помню. А вы повторите, у вас нет никакой разведки. Условная фраза:
«Я жду извержения вулкана две тысячи лет».
— Да, — помолчав немного, выдавил наконец Хайншток, — я слышал об этом плане. Собственно, все наши нелегалы в бывшей ГДР знали, что делать в этом случае. Но данный вариант не совсем подходит. Мы готовились действовать против условного противника в случае временного захвата нашей территории. Или вы считаете, что Западная Германия временно оккупировала Восточную?
— Давайте без сарказма, — Дронго посмотрел на часы, — может, немного прогуляемся по парку?
— Охотно.
Они поднялись, неспешно направляясь в глубь парка. Хайншток характерным жестом разведчика раздавил окурок пальцами и выбросил его.
— План «Везувий» предусматривал наличие законспирированной тайной сети агентов, внедренных на свою территорию в случае ее захвата условным противником, — начал Дронго. — Именно это и случилось. Вы, конечно, знали, что ваша сеть контролируется и советской разведкой.
— Догадывался.
— Считайте, что это время пришло. План «Везувий» введен в действие.