— В таком случае ты, конечно же, должен быть здесь, — сказала Джемма, — и, вообще, какая я идиотка! Едва ли ты смог бы купить в воскресенье в Лондоне то, что нам требуется! Ведь там все закрыто.
— Давай поедем вместе в понедельник, Фредди, — предложил виконт.
Джемма метнула на Фредди встревоженный взгляд.
— Это невозможно! — поспешно ответил он.
— Почему? — удивился виконт.
— Ты не должен оставлять здесь Джемму одну.
Виконт слегка задумался, и Джемме показалось, что он крайне недоволен. Возможно, он собирался сказать, что она и сама со всем неплохо справится. Однако он согласился с приятелем:
— Что ж, ты прав, как всегда. Поезжай один, а если заедешь в клуб, то расскажи всем, чем мы тут занимаемся. То-то все повеселятся!
— Я повешу на доске объявление, извещающее о том, что ты будешь рад видеть у себя всех, кто страдает от подагры. Таких наверняка наберется не один десяток, и тогда ты сделаешь для них скидку.
— Только посмей! Тогда я тебя на порог больше не пущу! — воскликнул виконт. — А если хорошенько подумать, то, вероятно, уж лучше вообще не упоминать об этом.
Фредди уже собирался что-то ответить, когда в гостиную вошел Хокинс с газетой в руках.
— Это «Тайме»? — спросил виконт.
— Ее принесли из деревни пару часов назад, милорд, но вы были слишком заняты.
— Я не держал в руках газеты уже несколько дней! — воскликнул Фредди. — Интересно, когда ты успел заказать ее, дружище?
— Я сделал это еще неделю назад, — ответил виконт, — однако жизнь здесь течет в замедленном темпе, и мне остается только надеяться, что отныне газеты будут поступать к нам регулярно.
— Я тоже на это надеюсь, — ответил Фредди. — Мы живем как будто на луне и не слышим здесь ни о каких событиях, которые происходят в мире.
— Кстати, для меня это большое облегчение, — возразил виконт. — Как правило, в газетах не бывает ничего толкового, кроме бесконечных жалоб на правительство, сообщений о затруднениях у фермеров, к которым я мог бы добавить и свои собственные.
— Я согласен с тобой. Вообще, нет ничего более унылого и скучного, чем газеты, пишущие на актуальные темы, — согласился Фредди. — Они оживляются только в тех случаях, когда у них появляется возможность писать о наших успехах на войне.
— Слава богу, что пока нет военных действий! — воскликнула Джемма.
Говоря это, она подумала, как было бы ужасно, если бы ей сейчас пришлось тревожиться за виконта и Фредди, воюющих с французами.
С какими бы трудностями им ни приходилось сейчас сталкиваться, все были по крайней мере здоровы и их жизни ничто не угрожало.
Тут Фредди наполнил шампанским ее бокал, затем свой.
Он поставил бутылку, а затем, не говоря ни слова, поднял свой бокал и выпил до дна, глядя ей в глаза. При этом его взгляд был красноречивее любых слов.
Джемма вспыхнула и поспешно отвернулась, раздосадованная тем, что он так откровенно выражает свои чувства к ней. Но в это время виконт внезапно издал громкий возглас, эхом разнесшийся по комнате.
— Боже мой! — воскликнул он. — Угадайте, что произошло! Клянусь, что вы не догадаетесь никогда в жизни!
— Что такое? — спросила Джемма.
— Порткол! — ответил виконт, снова и снова лихорадочно перечитывая объявление, словно не в силах поверить своим глазам.
— Порткол? — повторил Фредди. — Что еще за номер он там отколол? Какой-нибудь скандал вокруг него?
— Он умер!
— Умер?
— В палате лордов у него случился сердечный приступ. Его вынесли оттуда на руках, однако он умер, прежде чем его успели положить в карету, чтобы везти домой!
— Господи помилуй! — воскликнул Фредди. — Впрочем, бедняга всегда выглядел не слишком здоровым.
Джемма поставила свой бокал и поспешно вышла из комнаты.
Медленно понимаясь по лестнице к себе в комнату, она непрестанно терялась в догадках, какие чувства может испытывать в этот момент виконт.
Итак, Ниоба потеряла кандидата в мужья под номером один, и теперь ее второй претендент мог бы смело надеяться на успех. Если бы уже не был женат.
Как и предполагал Фредди, на другой день к минеральному источнику съехалось множество посетителей. Вероятно, все они считали, что у них появился новый и интересный способ проводить воскресенье.
Визитеры явились со всех концов графства в каретах, фаэтонах, колясках. Из окрестных деревень на двуколках и кабриолетах съезжались празднично одетые фермеры со своими женами.
Многие из них привезли с собой старых, едва способных двигаться матерей и бабушек со скрюченными ревматизмом руками.
Некоторые из стариков и старух были в таком плачевном состоянии, что Джемма, давая им пить воду, неистово молилась, чтобы она помогла им так же успешно, как и леди Хинлип.
Ажиотаж вокруг «воды Окли» усиливали местные жители своими восторженными отзывами о ее целебных свойствах. Пользуясь своими бесплатными билетами, они явились все как один, чтобы поглазеть на невиданное зрелище.
— Я два года не вставала с постели, миледи, — рассказывала Джемме какая-то старушка, — а вот теперь, хоть иногда и побаливает маленько, я могу помогать дочке по дому, даже стираю сама.
— И вы думаете, что все дело в воде?
— А как же! Я могу даже поклясться на святой Библии, миледи! Я и говорю, что это нам дар от самого господа, и кто с этим станет спорить?
— Верно. Кто?
Нашлись, разумеется, и такие посетители, которые приехали издалека, да еще к тому же знали виконта с самого детства. Им хотелось зайти в дом.
Джемма умоляла его, чтобы он объяснил всем — они не могут принимать у себя в доме гостей, пока не приведут его в приличный вид, однако никакие его уговоры не помогли, и им пришлось пригласить соседей в большую гостиную.
Испытывая чувство неловкости, Джемма замечала, как гости разглядывают выцветшие занавеси, потертые подушки, поврежденные во многих местах обои.
И все-таки, пытаясь взглянуть на все их глазами, Джемма все больше убеждалась, что комната сама по себе прекрасна. Мебель они уже успели покрыть лаком, фарфор был весь протерт, все было подобрано с безупречным вкусом и казалось неразрывной частью неяркой красоты самого Приората.
— Я была близкой подругой матушки вашего супруга, — сказала Джемме одна леди, — и я просто счастлива, моя дорогая, что вы с виконтом решили жить в Приорате. Надеюсь, что мы также станем друзьями.
— Очень любезно с вашей стороны, я весьма польщена, — вежливо ответила Джемма.
— Вы как раз такая супруга, какую я всегда в душе желала Валайенту, — продолжала гостья. — Я всегда боялась, что он увлечется какой-нибудь пустой лондонской девицей из тех, которые ненавидят жизнь на природе и думают только о своих нарядах.