— Она еще не закончила издеваться надо мной!

Даже из могилы она держит меня за горло, заставляет повиноваться, как делала все эти годы!

— Как? Что она такого сделала? — спросил капитан Вестей. — Ты получишь деньги или нет?

— Да, я получу деньги, — ответил маркиз, — но есть одно условие!

— Условие? Что ты имеешь в виду? — спросил его друг. — Ты же должен был получить их, если женишься?

— Если я женюсь, — эхом повторил маркиз. — И если моя жена не покинет меня в течение шести месяцев после свадьбы.

Глава 7

Несколько мгновений все изумленно молчали. Затем капитан Вестей воскликнул:

— Это несправедливо! Нечестно! Невозможно себе представить, что люди могут такое вытворять.

— Вопрос в том, что мне со всем этим делать? — горько проговорил маркиз.

— Что же тут неясного? — сказал капитан Вестей. — Я думаю, что вы должны продолжать играть свои роли, как и начали. К тому же шесть месяцев не такой уж большой срок.

— И ты думаешь, что мы сможем держать мою женитьбу в тайне все это время? — спросил маркиз.

— Кто знает о свадьбе сейчас? — спросил капитан Вестей. — Только слуги, а они не станут болтать. Есть еще Смитерс, конечно! Но он поймет, что не в ваших интересах сообщать о том, что вы совершили тайное бракосочетание в день смерти вдовы. Он поймет, или мы убедим его в том, что для сохранения чести семьи будет лучше, если о свадьбе будет объявлено без лишнего шума и после окончания траура.

— Через шесть месяцев, — добавил маркиз.

— Именно!

— Неплохая идея, — согласился маркиз, — хотя, как я понимаю, может возникнуть немало трудностей в ее осуществлении.

— Я совсем не вижу причин для твоего волнения, — заверил его капитан Вестей. — Никто и не ждет, что ты появишься в обществе раньше чем через шесть месяцев. Ты можешь поехать в Чард. У слуг можно взять клятву молчать, а лучше всего, если Мелинда отправится туда сама по себе. Дама, останавливающаяся у тебя в доме, я думаю, не станет таким уж заметным событием.

— Вы забыли об одном, — тихо перебила их Мелинда.

Мужчины удивленно повернулись к ней, потому что до сих пор она ничего не говорила.

— Забыли? — переспросил маркиз.

— Да, — ответила Мелинда. — Я не намерена продолжать весь этот фарс.

— Вы не намерены?! — еле выговорил маркиз, гневно устремив на нее взгляд своих темных глаз. — Понятно! — медленно сказал он, немного помолчав. — Деликатность создавшегося положения не ускользнула от вашего внимания, мисс Стэнион. Вы поняли, что козыри у вас на руках и что я, как выяснилось, не смогу обойтись без вас. Очень хорошо! Какова ваша цена?

— Моя… цена? — спросила Мелинда.

— Да, да. Давайте не будем притворяться, — резко ответил маркиз. — Вам очень повезло, не так ли? Вы держите меня за горло своей рукой и не позволите забыть об этом. Давайте отбросим все притворство, смешки и девичьи ужимки и перейдем к делу. Что вы хотите?

— Я… я… ничего… не хочу, — запинаясь, произнесла Мелинда. — Только… уйти… отсюда.

— Вы что же, думаете, что я вам поверю? — прищурясь, спросил маркиз.

— Я старалась выразиться как можно понятнее, — ответила Мелинда. — Я сделала все, что от меня требовалось. Вы обещали мне пятьсот гиней. Если вы не против, я бы хотела получить деньги завтра утром как можно раньше, а затем уехать.

— И затем уехать! — повторил маркиз. — Может ли человек попасть в худшую ловушку, в какую он попадает не подумав? Я совершенно в вашей власти, да? Ну, так, как я уже говорил, назовите вашу цену. На что вы рассчитываете? На тысячу? Две тысячи? Пять тысяч?

Какая разница? Вы знаете так же хорошо, как и я, что мне придется заплатить вам.

Мелинда встала, качнув широкими юбками. Она побледнела и сильно сжала руки.

— Наверное, я очень… глупа, — сказала она, — раз вы не поняли меня. Дело не в деньгах. Я просто хотела бы уехать, получить заработанные деньги и уехать.

— Я вас слышал, — сказал маркиз. — Но какой бы глупой вы ни были, вы должны понять, что именно этого вы и не сможете сделать, потому что по крайней мере в течение шести месяцев я вынужден представлять вас своей женой.

— Может быть, — предложила Мелинда, — я смогла бы приехать к концу этого срока.

— Вы что же, думаете, что за это время никто ничего не узнает? — спросил маркиз. Он говорил хриплым голосом, выдававшим то напряжение, которое ему требовалось, чтобы сдерживаться.

— Простите, — сказала Мелинда, — но я не могу остаться.

Она с тревогой огляделась. Ей казалось, что стены сдвинулись и стали ее тюрьмой. Внезапно она представила себе вечеринку, на которой они только что были. Если все шесть месяцев ей придется выносить подобное общество, то она не выдержит. Она не знала, что у благородных господ могут быть такие друзья.

Она все еще не поняла, что именно она видела и что, собственно, там происходило, но была уверена в том, что это дурно и не правильно. А события двух последних дней так измучили ее, что она чувствовала, что больше не вынесет.

— Простите, — повторила она, — но я должна… уехать.

— Послушайте, Мелинда, — перебил ее капитан Вестей. — Вы не можете поступить так с бедным Дрого!

Разве вы не понимаете, что это будет стоить ему два миллиона фунтов? Это звучит невероятно, но это так.

— Почему вы по-настоящему не женились на какой-нибудь знакомой и милой девушке? — жалобно спросила Мелинда.

— Хотите правду? — резко ответил маркиз. — Потому что мне отвратительны все женщины. У меня нет желания жениться.

— В каком-то смысле я могу это понять, — сказала Мелинда, вспомнив о полковнике Джиллингеме. — Но я не могу остаться у вас на шесть месяцев, вы тоже должны это понять.

— Но почему? — спросил маркиз. — У вас есть другие планы?

— Я… я собиралась… — начала Мелинда, думая о Нанне.

— Это Хартингтон, не так ли? — перебил ее маркиз. — Ну, и что же он предложил вам? Что бы там ни было, я удвою или даже утрою ставку, если хотите.

Дом? Экипаж? Драгоценности? Лошади? В течение этих шести месяцев вы будете обходиться моими лошадьми, а по окончании этого срока получите самую лучшую пару, которая только есть на свете.

— Мои планы не имеют никакого отношения к лорду Хартингтону, — запротестовала Мелинда устало. — Он влюблен в даму, которую вы называете Скиттлз. Он посоветовал мне не влюбляться, а я заверила его, что у меня и не было таких намерений.

— Это только подтверждает, — сказал маркиз, — что у вас нет сердца. Если бы в вас была хоть капля сострадания, вы бы поняли мою просьбу и пожалели меня.