Если я вам понадоблюсь, мисс, позвоните, и я тут же приду. +++
Минелла подумала, что время довольно позднее, чтобы вызывать служанку, но, поскольку этого от нее явно ждали, она позвонила, и через несколько минут Роза вошла в спальню.
— Вы слишком рано, мисс! — сказала она.
— Я так устала! — ответила Минелла.
Больше она ничего не стала говорить, а молча позволила Розе расстегнуть ей платье и распустить волосы.
Потом Минелла скользнула в длинную ночную рубашку, которая тоже досталась ей от матери, и забралась в постель.
Едва голова ее коснулась подушки, она тут же заснула и даже не слышала, как Роза погасила свечи и ушла.
Утром Минелла проснулась с чувством волнения.
Покидая свое поместье, она никак не ожидала, что попадет в такое интересное и удивительное место.
Минелла не сомневалась, что сегодня день будет попон открытий, и в голове у нее вертелись тысячи вопросов, которые ей не терпелось задать графу.
Она позвонила в звонок. Когда Роза вошла, Минелла услышала от нее ту же фразу, что и накануне:
— Бы слишком рано, мисс!
— На самом деле, пожалуй, поздно. Обычно я поднимаюсь гораздо раньше, — ответила Минелла.
— Никто еще не просыпался, — сказала Роза. — Другие юные леди отправились спать только в три утра.
— Мне повезло, что удалось уйти пораньше, — улыбнулась Минелла.
Она встала, умылась, и Роза помогла ей надеть очень сложное платье, которое Минелла должна была носить утром.
Минелла подумала, что ее мать назвала бы его чересчур вычурным, но среди хористок было принято так одеваться, и Минелле лишь оставалось делать то же самое.
Одеваясь, она заметила, что Роза зевнула, и виновато воскликнула:
— Вы не выспались! Это отвратительно, что вчера я потревожила вас так поздно. Обещаю, что больше не буду этого делать.
— О, вы тут ни при чем, мисс, — ответила Роза. — Это из-за моего малыша.
— Вашего малыша?
— Да, я раньше служила здесь горничной, но потом вышла замуж, и теперь меня вызывают, только когда устраивают прием.
— Понимаю, — сказала Минелла. — И вы взяли с собой своего ребенка.
— Мой муж егерь, мисс, и в это время года он почти все время пропадает в лесу. Так что мне пришлось взять с собой обоих моих детей, а у младшего режутся зубки, и ночью я просто не сомкнула глаз.
— Мне очень жаль, — сказала Минелла. — А можно мне взглянуть на него?
— Зачем вам это, мисс? Только лишнее беспокойство. Вы так говорите просто из вежливости.
— Нет-нет, мне правда этого хочется, — возразила Минелла. — А вы не пробовали дать ему мед? Мама всегда велела людям в деревне давать детям мед, когда у них режутся зубки. Вы сами увидите, что днем мед будет его успокаивать, а ночью поможет лучше спать.
— Никогда о таком не слышала! — воскликнула Роза. — Но я, конечно, попробую.
— Так можно мне пойти посмотреть на вашего сына? — спросила Минелла.
— По правой стороне в конце коридора, мисс. Экономка была так любезна, что отвела мне комнату на этом же этаже.
Минелла еще раз повторила свою просьбу, и Роза повела ее в другое крыло здания. Ее комната была, конечно, не такая просторная, как спальни для гостей, но и не такая тесная, как комнаты прочих слуг.
Роза открыла дверь, и Минелла увидела в кроватке громко плачущего грудного младенца, а на полу — очень симпатичную трехлетнюю девочку, сосредоточенно складывающую башню из кубиков.
— Это Эльспет, — с гордостью представила ее Роза, — а это Саймон.
С этими словами она вынула Саймона из кроватки. Он сразу перестал реветь и только жалобно хныкал.
— Сходите на кухню и попросите меда, — сказала Минелла, — а я пока посижу с детьми.
Роза хотела возразить, но потом, обеспокоенная состоянием сына, положила его в кроватку, где он немедленно принялся снова реветь во весь голос, и выбежала из комнаты.
Минелла взяла мальчика на руки и баюкала его до тех пор, пока громкий плач опять не сменился тихим хныканьем.
Деревенский викарий был не женат, и поэтому заботиться о деревенских жителях приходилось матери Минеллы.
Со всеми своими неурядицами, больными детьми и прочими бедами и несчастьями женщины всегда приходили к ней.
Поэтому Минелла с детства привыкла нянчиться с детьми, играть с ними и лечить им царапины, пока их родители делились с леди Хейвуд своими невзгодами.
Когда Роза вернулась, они дали Саймону ложку меда. Мед ему явно понравился, и он быстро перестал хныкать.
— Никогда не знала о таком средстве, мисс, ей-богу! — воскликнула Роза. — А ведь в поместье почти у каждого в саду ульи!
— Только не забывайте давать Саймону вместе с молоком немного воды, — сказала Минелла. — Ему будет чаще хотеться пить, но зато мед его успокоит, и сегодня ночью вы сможете выспаться.
— Вы сама доброта, мисс! — воскликнула Роза.
Попрощавшись с ней и с детьми, Минелла заторопилась вниз. Она боялась опоздать к завтраку, но, войдя в столовую, застала там только одного человека. Это был граф.
Увидев ее, он весьма удивился, и его изумление возросло еще больше, когда она произнесла:
— Простите, если я опоздала, но Роза сказала, что я поднялась слишком рано.
— Вы поднялись рано, но не слишком рано, — сказал в ответ граф. — На самом деле все, кроме нас, еще спят.
— В такой поздний час никто еще не проснулся? — недоверчиво переспросила Минелла.
Она была удивлена, потому что ее отец всегда вставал очень рано, так же, как и она, и обычно перед завтраком они вдвоем совершали верховую прогулку.
— Я думаю, что у них были все причины устать, — заметил граф.
Минелла подумала о том, что это за причины.
Она понимала, что Конни и другие хористки могли утомиться после спектакля и длинной дороги, но все-таки не настолько, чтобы спать допоздна!
Впрочем, вслух Минелла ничего не сказала.
Она просто взяла себе еды с длинного ряда серебряных блюд и села за стол напротив графа.
Ее завтрак состоял из бекона, яиц, отличного джерсейского масла и нескольких ложек меда, который Минелла предпочла джему и мармеладу домашнего изготовления.
Граф глядел на нее, и в его глазах Минелле почудился странный огонек, которого она не заметила накануне.
Когда она закончила есть, он сказал:
— Сейчас вы получаете заслуженную награду за то, что были вчера столь воздержанны! Не сомневаюсь, что наверху у многих раскалывается голова, и они жалеют, что не последовали вашему примеру!