Девушка вспомнила, как однажды спросила у матери: «Почему тебя никогда не навещают твои родственники, мама? Должно быть, дедушка очень сильно рассердился, когда ты сбежала из дома, а остальные члены семьи вынуждены были делать то, что требовал он? — Она пристально посмотрела на мать. — Но твоя сестра Розамунда тоже сбежала, так что у вас с ней много общего, и вы могли бы общаться».

«Твой папа не одобряет тех, кто выступает на сцене», — после некоторого колебания ответила мама.

«Почему?» — удивилась Айна.

Мама объяснила, что считается неприличным выставлять себя напоказ ради того, чтобы угодить публике, заплатившей за билеты. И тем более это неприемлемо для «знатных господ», как выражаются слуги.

«Значит, благородной даме нельзя выступать на сцене, так как люди платят за то, чтобы взглянуть на нее?»

«Вот именно!» — подтвердила мама.

«Но ведь от этого твоя сестра не стала хуже, мама, она ведь не превратилась в тех, о ком папа рассказывает в своих проповедях и кого он осуждает за то, что они не ходят в церковь?»

«С моей сестрой несколько иная ситуация, — ответила мама. — Как бы то ни было, дорогая, ты не должна упоминать театр „Гейэти“ в присутствии папы, потому что он очень расстроится. — Она улыбнулась. — Маловероятно, что ты когда-либо познакомишься с какой-нибудь актрисой или войдешь в их среду, поэтому не стоит обсуждать эту тему».

В те далекие дни мама действительно была твердо уверена в том, что говорила.

«И вот теперь, — подумала Айна, — мужчины будут пытаться целовать меня лишь потому, что когда-то тетя Розамунда позволяла целовать себя у всех на виду!»

Поэтому и виконт захотел поцеловать ее!

«Я должна пресечь любые его попытки, — твердо сказала себе Айна. — Если мы с ним окажемся наедине, я должна вести себя так, как положено девушке из достойной семьи… как учил меня папа».

В то же время она чувствовала, что ей нелегко будет противостоять непреодолимой силе, влекущей ее к виконту. И вряд ли ей удастся остановить его.

Однако охвативший Айну страх не подавил в ней желания увидеть виконта, побеседовать с ним, еще раз услышать, как он своим глубоким, низким голосом говорит ей комплименты.

— Господи, — прошептала она, — я счастлива, что оказалась здесь. Но прошу Тебя, помоги мне быть такой, какой хотел видеть меня папа, помоги мне преодолеть все трудности и не разочаровать его. — Ее глаза медленно закрылись, и она уже сквозь сон произнесла: — Аминь.

Глава 5

Айна проснулась рано и, спрыгнув с кровати, подбежала к окну.

С моря тянулся туман, который пронизывали золотистые лучи утреннего солнца.

В комнату вошла Эми с подносом.

— Вам некуда торопиться, позавтракайте спокойно. Пусть мисс Рози поспит. Она не привыкла ложиться после двенадцати.

— Неужели она и в самом деле легла так поздно? — засмеялась девушка.

— Да! — ответила Эми тоном, исключающим дальнейшие расспросы.

Позавтракав круассанами, кофе и фруктами, Айна надела купленное на Бонд-стрит очаровательное платье для утренних приемов и убрала волосы, почти точно повторив прическу, которую вчера сделал ей парикмахер, присланный администрацией отеля.

Посмотрев на себя в зеркало, она осталась довольна своим видом.

«Надеюсь, виконту тоже понравится», — подумала она и опять подошла к окну.

Туман исчез, и теперь перед ней простиралась лазурная гладь Средиземного моря.

Вдруг раздался стук. Айна подбежала к двери и, открыв ее, увидела на пороге посыльного с огромной корзиной орхидей.

— Для вас, мадемуазель, — объявил он по-французски.

— Должно быть, это ошибка! — воскликнула девушка и неожиданно заметила среди цветов конверт со своим именем.

Она мгновенно догадалась, чья рука вывела эти ровные и четкие буквы, и ее сердечко учащенно забилось.

— Большое спасибо, — сказала она посыльному, — но боюсь, мне нечем отблагодарить вас.

— Пусть вас это не беспокоит, мадемуазель, — с улыбкой ответил юноша, взгляд которого свидетельствовал о том, что он восхищен Айной. — Джентльмен обо всем позаботился.

Айна попросила поставить корзину на столик у окна и с благоговейным восторгом взглянула на цветы. Разве она могла представить себе, что когда-нибудь ей преподнесут такой дорогой подарок, как корзина орхидей!

Наконец она распечатала конверт и прочитала:

«Спасибо Вам за Вашу красоту. Очень хочу Вас видеть и жду внизу. Пожалуйста, не разочаруйте меня.

К.».

Дважды прочитав текст, Айна вновь залюбовалась цветами.

«Как же они прекрасны! — сказала она себе. — Это счастье — получить в подарок такую красоту!»

Вдруг девушка вспомнила, что виконт ждет ее внизу. Не зная, как поступить, она открыла дверь в гостиную и обратилась к Эми, раскладывавшей на столе письменные принадлежности Рози.

— Тетя Розамунда проснулась?

— Нет еще, — ответила Эми. — Даже не думайте будить ее!

— Я… я не знаю, что мне делать, — после некоторого колебания проговорила Айна.

— С чем? — поинтересовалась Эми.

— Виконт Колт прислал мне корзину изумительных орхидей и написал, что ждет меня в вестибюле отеля. Могу ли я, по-твоему, спуститься вниз и поблагодарить его?

— С вашей стороны было бы невежливо не сделать этого! — заявила Эми.

— А что, ты считаешь, сказала бы на это тетя Розамунда?

— Она бы обрадовалась, узнав, что вы общаетесь с ним.

— Раз ты так в этом уверена, я спущусь к нему! — воскликнула Айна.

Взяв с собой шляпку — она не надела ее, решив, что вряд ли у виконта возникнет желание пойти с ней куда-нибудь, — и взглянув еще раз на цветы, девушка вышла в коридор и направилась к лестнице. Неожиданно дверь одного из номеров открылась, и оттуда вышел мужчина.

— Я видел вас вчера в казино, мисс Уэст-котт, — заявил он, догнав Айну, — и надеялся, что мне представится шанс поговорить с вами, но вы уехали очень рано.

Айна повернулась к незнакомцу. Он был средних лет, высокий, темноволосый и обладал впечатляющей внешностью. По его манере держаться она догадалась, что этот человек привык повелевать, и поняла, почему он обратился к ней, не представившись.

— Мы ушли незадолго до полуночи, — ответила она. — Мне кажется, это очень поздно!

— Для Монте-Карло это рано, — рассмеявшись, возразил незнакомец. — По-моему, вас совсем не интересует, почему я так хотел поговорить с вами. — Увидев озадаченное выражение в глазах девушки, он объяснил: — Я хотел сказать вам, что вы чрезвычайно красивы, что я восхищался вашей тетушкой, когда она выступала на подмостках «Гейэти».