— Пожалуй, нет.
— Вот это наглость! Узнаю Звездного Волка! Так что же ты хочешь на этот раз мне сказать, какую очередную ложь?
Чейн облизнул пересохшие губы и произнес те слова, которые никогда и никому не говорил:
— Я люблю тебя, Врея!
* * *
Когда за решетчатым окном камеры уже стали сгущаться сумерки, в коридоре наконец послышались шаги. Звякнул отодвигаемый в сторону засов, и под потолком камеры зажегся желтый свет.
Чейн широко зевнул и встал с койки. Днем ему удалось наконец-то выспаться, и физически чувствовал он себя совсем неплохо, хотя в голове еще царил сумбур.
Дверь открыл офицер в синей форме. Вслед за ним в камеру вошла Врея в такой же военной форме и с золотистыми погонами на плечах.
— Идите, Хантер, — негромко сказала она, демонстративно не замечая Чейна.
— Но, леди…
— Подождите за дверью, — сердито прервала Врея. — Этот человек не причинит мне вреда.
Офицер молча поклонился и, бросив на варганца выразительный взгляд, вышел и захлопнул за собой металлическую дверь.
— Садись, милая, — сказал Чейн, добродушно улыбаясь и указывая на пластиковый стул. — Прости, что нет ничего лучшего — мебель, сама видишь, в этих апартаментах скудноватая.
Врея впервые взглянула на молодого варганца, и этот сердитый, презрительный взгляд не сулил ему ничего хорошего.
— Хватит паясничать, Морган, — ледяным тоном произнесла она. — Ты доставил мне и без того массу неприятностей. Солдаты горят желанием разорвать вражеского лазутчика на части, ведь ты убил двух их товарищей!
— Это произошло случайно, — грустно произнес Чейн. — Они напали на меня сзади… В таких случаях я всегда прихожу в ярость.
— А теперь весь батальон охраны пришел в ярость! Если бы ты знал, с каким трудом я сдерживаю каждый день военных, чтобы те не начали операцию по очистке гор от нелегалов! А тут появляешься ты, и… — Она безнадежно махнула рукой и, усевшись на стуле, устало посмотрела на варганца — Зачем ты прилетел на Арку, Морган?
— Я же сказал: потому что люблю тебя, — с трудом сохраняя спокойствие, ответил Чейн. Врея жестко усмехнулась.
— Ну, об этом ты уже говорил, когда на тебя стали пикировать флайеры. Сейчас я хочу знать правду.
От пристального взгляда молодой женщины у Чейна пересохло в горле. Судорожно сглотнув, он произнес:
— Но это на самом деле главная причина! Все эти полтора года я тосковал о тебе, и…
— Главная причина? — резко перебила его Врея. — Значит, есть и не главная? Лучше бы начать с нее, Чейн, если не хочешь сразу же поссориться со мной.
Усевшись на койку, Чейн озадаченно взглянул на Врею.
Внешне золотокожая красавица ничуть не изменилась с тех пор, как они с Дилулло совершили безумный вояж в Закрытые Миры. Разве что взгляд стал жестче да под глазами появились тени. Но тем не менее было очевидно — Врея стала за полтора года совсем другой. Сердце Чейна болезненно сжалось. Он уже потерял Граал — неужели настал час расстаться и со своей последней надеждой?
— Я… мне нужно отправиться в Свободное Странствие.
Врея прищурилась.
— И ты туда же, горько произнесла она. — Кажется, ты уже однажды побывал в свободном полете. И сам вернулся обратно.
— Я и сейчас собираюсь возвратиться.
— И что же ты хочешь найти среди звезд?
— Прежде всего я хотел разыскать Джона Дилулло, Болларда, Секкинена и остальных землян-наемников. Они попали из-за меня в беду, и я…
— У тебя просто дар, Морган, приносить несчастье людям, которые тебя любят, — усмехнулась Врея. — Впрочем, я тебе уже говорила, что сама нашла Дилулло и его друзей. Что еще ты хотел найти в Свободном Странствии?
С трудом сохраняя спокойствие, Чейн рассказал о том, что произошло на Варге. На лице аркунки появилась недоверчивая улыбка.
— Не верю своим ушам! — воскликнула она. — Звездный Волк, которого заботит чья-то судьба, кроме своей собственной! И не просто чья-то, а судьба целого мира! Не верю.
— И тем не менее это так, — потихоньку начал сердиться Чейн. — Что странного в том, что меня волнует судьба народа, который помог мне выжить? И почему бы мне не продолжить дело отца? Ему не удалось сделать из варганцев цивилизованных людей, но он-то не знал, что они потомки землян. А я знаю. И получу твердые доказательства этого, если побываю в мирах Ожерелья. Также я хотел бы побывать на планете хеггов, узнать, что замышляют эти твари. Если им удастся найти общий язык с Ранроями, получится жуткая гремучая смесь, которая может взорвать всю галактику. И, конечно, я хочу побывать на Земле и на космофлоте Федерации. Похоже, он потихоньку подбирается к Варге… Сама понимаешь, на все эти путешествия мне не хватило бы и жизни. А Свободное Странствие позволит совершить их за день-два. Вот какова вторая причина, по которой я оказался на Арку.
Взгляд Вреи немного потеплел.
— Вот уж не думала, что услышу от тебя нечто подобное, Морган, — тихо произнесла она. — Ты показался мне в прошлый раз… ну, не очень-то далеким. И жутко эгоистичным.
— И тем не менее ты сказала: «Я ждала тебя, Морган Чейн», — напомнил варганец.
Врея, словно бы не услышав этих слов, ответила вопросом:
— Почему же ты не посадил корабль у Конической горы? Неужели ты не понимаешь, что этим все испортил? Я директор Свободного Странствия, но военные подчиняются не мне, а правительству. Мне и так нелегко было уговорить их не сбивать ваш корабль над океаном, а теперь… Словом, командир батальона требует провести твою показательную казнь Да такую, чтобы у нелегалов пропала охота подходить к ограде даже на километр. Мы и так в свое время натерпелись, воевали почти каждый день. Но в последнее время банды поутихли, занялись разборками между собой. А тут такое… — Она безнадежно махнула рукой.
Чейн разозлился.
— Все случилось оттого, что я забыл поговорку, которую часто произносил Боллард: всякое доброе дело наказуемо. Вот и я не знал никаких проблем, пока заботился только о самом себе, как и положено истинному варганцу. Но Джон перевернул мне всю душу, сделал из меня землянина. А потом я встретил тебя… Думаешь, на меня не произвело впечатления, что ослепительная красавица вместо того, чтобы предаваться любовным утехам, положила свою жизнь на борьбу за Открытые Миры? Тогда, полтора года назад, я поначалу тоже смотрел на тебя словно на полоумную.
Ты мечтала открыть для людей космос, надеялась сделать их по-настоящему свободными, а я думал: какого черта этой красотке надо? Все бабы, которых я до сих пор встречал, чихать хотели на человечество, все только и думали о своих детях, мужьях или любовниках. А ты была совсем другой… И я захотел однажды перестать быть эгоистичной скотиной, заслужить твое одобрение не своими мускулами, а чем-то еще. Но оказалось, что добро надо уметь делать. Я пока еще не научился этому, но на старую дорожку не сверну, и не надейся.