— Прошу прощения, но ваш сыночек Япье схватил бутылку с бензином. Наверху, в ванной.
Булочница испуганно взглянула на неё, выронила из рук сдобные булочки и, не произнеся ни слова, исчезла за дверью.
Мурли почувствовала на себе взгляды двух незнакомых дам, стоявших возле прилавка. Она скромно потупилась и охотно удрала бы отсюда, однако булочница уже вернулась в магазин.
— Так оно и было, — тяжело дыша, проговорила она. — Я поднялась наверх и увидела Япье... ему три года... он собирался попробовать бензин из бутылки... Приди я минутой позже... Не знаю, как и благодарить вас, юфрау, за то, что вы меня предупредили.
Внезапно она замолчала и оторопело уставилась на Мурли.
— Откуда вы узнали? — спросила она. — Вы же не могли увидеть его отсюда?
«Ваша кошка Булочка мне сказала», — чуть было не сорвалось у Мурли с губ, но под пронзительными взглядами двух дам она лишь пробормотала:
— Я... у меня появилось такое чувство...
— В любом случае огромное спасибо. Кто следующий?
— Мы пропускаем юфрау вперед, — сказали дамы.
Мурли купила хлеб, сухарики и расплатилась. Стоило ей выйти за дверь, как обе кумушки наперебой затараторили:
— Это же юфрау господина Тиббе!
— Она его секретарша... спит в коробке!
— А ночью сидит на крыше!
— Очень странная дамочка...
— Довольно, — остановила их булочница. — Может, она и странная дамочка, мне она сослужила добрую службу. И хватит её обсуждать. Половинку черного, вы говорите?
* * *
Тем временем Тиббе поджидал свою секретаршу.
Прошло больше часа с тех пор, как Мурли пошла по магазинам. Ей нужно было только купить хлеб и рыбу, на это не требовалось много времени.
Он сидел за письменным столом и в нетерпении грыз ногти. В тот самый миг, когда он уже собирался пойти её искать, зазвонил телефон.
— Алло! — сказал Тиббе.
— Добрый день, господин Тиббе, с вами говорит мефрау Фан Дам. Видите ли, в чём дело... Я звоню из телефонной будки. Ваша секретарша сидит на дереве. И никак не может спуститься.
— О, благодарю вас, — выдохнул Тиббе.
— Всегда к вашим услугам.
«На каком дереве»,— вдруг сообразил Тиббе, но она уже положила трубку.
— Снова-здорово! — воскликнул Тиббе и бегом припустился по улице.
Первым делом он бросился на Грунмаркт, там было больше всего деревьев. Прибежав на место, он сразу заметил небольшую толпу вокруг дерева. Это было другое дерево, ещё выше прежнего. Биби тоже толкалась там, потому что занятия в школе уже закончились.
— За ней погналась собака, — объяснила Биби.
— Понимаю, — сказал Тиббе. — Как же теперь помочь ей спуститься?
— Ей уже помогает селёдочник. Он сам залез на дерево.
Под жадными взорами зевак Мурли с помощью селёдочника спрыгнула сначала на крышу овощного лотка, а потом на землю.
— Премного благодарна. — Она улыбнулась ему очаровательной улыбкой и напоследок ещё раз вдохнула замечательный запах его одежды. — Ах, где-то здесь должна стоять моя корзинка.
Тиббе поднял с земли корзинку и обнаружил в ней хлеб, сухарики и совсем немного рыбы.
— Что-то нужно придумать, — сказал он, когда они вернулись домой. — Так больше не может продолжаться.
Мурли сидела в уголке и печально смотрела на него.
— Это был тот же самый пес, — вздохнула она. — Его зовут Марс.
— Это не повод лазать по деревьям, — возразил Тиббе. — Что за кошачьи штучки! Вы должны отучиться от них.
— Как приятно, когда тебя спасает селёдочник, — мечтательно протянула Мурли.
Тиббе вконец разозлился, но прежде чем он успел вспылить, она кротко заметила:
— По пути я собрала для вас кое-какие новости.
Она рассказала ему о планах расширения парфюмерной фабрики. Это немного успокоило Тиббе: у него вновь было о чём писать.
Когда следующей ночью Мурли выбралась на крышу, Помоечницы там не было. Вместо неё Мурли поджидала другая кошка. Это была Промокашка.
— Тебе привет, — сказала она. — Помоечница не может прийти.
— У неё родились котята?
— Штук семнадцать, мне кажется, — поморщилась Промокашка.
— Где же они все?
— Знаешь автостоянку за бензоколонкой? Дворами к большому боярышнику, а там перелезть через изгородь. На автостоянке несколько заброшенных фургонов. В одном из них она и живёт. Временно, конечно.
— Я сейчас же пойду к ней, — сказала Мурли.
— Дай сначала кусочек рыбки.
— Это не для тебя, я берегу рыбу для Помоечницы. И молоко для неё.
— Молока мне не надо. А если ты дашь мне кусочек рыбки, я расскажу тебе новость для газеты.
Мурли дала ей самый маленький кусочек.
— Александр Македонский начал новый поход, — изрекла Промокашка. — Об этом нужно немедленно сообщить в газете.
— Спасибо, — поблагодарила Мурли. Она поняла, что Промокашка опять сидела на уроке истории.
Тёмными дворами Мурли добралась до гаража, где днем ремонтировали машины. Гараж был закрыт, но бензозаправка работала: там горел свет, гремело маршами радио.
Судя по всему, Помоечница нашла то, что искала. Облегчающую роды музыку.
Стоянка за бензозаправкой была погружена во тьму. Дремали притихшие автомобили, позади них приткнулись фургоны.
Обычному человеку трудно было бы отыскать дорогу в такую темень, но Мурли, сохранившая все кошачьи свойства, ориентировалась в темноте так же, как при свете дня, поэтому она без труда нашла жилище Помоечницы.
Это был старый заброшенный фургон. Одно окно было выбито, занавеска полоскалась по ветру, дверные петли скрипели. Внутри, на старом одеяле, лежала Помоечница. Рядом с ней копошились котята.
— Целых шесть! — возопила она с обидой. — Представляешь? Вот ведь угораздило. И чем я заслужила такое? Вон взгляни. А ну-ка, вылезайте из-под меня, мелюзга! — прикрикнула она. — Смотри, теперь их лучше видно. Один рыжий. Точь-в-точь вылитый папаша, здешний кот Бензин. Все остальные такие же помоечники, как и я. А сейчас дай мне чего-нибудь поесть, я просто умираю с голоду!
Мурли опустилась на колени рядом с ней и оглядела шестерых пищащих котят.
У них были маленькие хвостики, ещё слепые глазки и крошечные' коготки. С бензозаправки доносились звуки радио.
— Слышишь? — спросила Помоечница. — Правда здорово? Я тут с комфортом устроилась.