Мы с Мэри поползли дальше, пока наконец не оказались в тени деревьев. Но даже и после этого мы, прежде чем рискнуть подняться с земли, еще некоторое время ползли на четвереньках. Наконец, выпрямившись во весь рост, мы поспешно вернулись к тому месту, где оставили девочку и Уэнди, и еще раз осмотрели городок в бинокль.
Но смотреть было не на что. Фигуры в мехах нигде видно не было, а стрельба прекратилась.
– Что это было? – спросила Мэри. Ее трясло, а голос был напряженным.
– Понятия не имею, – ответил я и повернулся к девочке:
– А ты не смотрела в бинокль?
Девочка утвердительно кивнула.
– Кто это был – мужчина или женщина? Девочка покачала головой.
– Почему ты не хочешь говорить? – неожиданно заорала на нее Мэри.
– Тише, – попросил я Мэри. – Успокойся. – И снова заговорил с девочкой:
– То есть, это не был ни мужчина, ни женщина? Ты хочешь сказать, что не разглядела?
Девочка покачала головой.
– Значит, разглядела? Она снова кивнула.
– То есть, ты разглядела, что это и не мужчина и не женщина? – продолжал я. – Тогда кто же это был?
– Не знаю, – неожиданно произнесла девочка. – Нечто. Она повернулась и пошла прочь. Я пошел за ней, но она даже не остановилась, не говоря уже о том, чтобы ответить на мои вопросы. Потерпев поражение, я вернулся обратно к Мэри.
– Может, это что-то из будущего, прошедшее сквозь свою собственную туманную стену и попавшее в Грегори, – предположил я. – Во всяком случае, что бы это ни было, за нами оно не последовало – похоже, оно просто хотело, чтобы мы оставили его в покое. Думаю, нам лучше обойти городок стороной. Как называется следующий? И сколько до него?
– Элтон, – сказала Мэри. – Он милях в пяти отсюда.
– Ну, значит, тогда туда и пойдем, – решил я.
Мы не стали выходить из-под прикрытия леса и сделали большой крюк, обходя Грегори стороной. К тому времени, когда городок наконец остался позади, день клонился к вечеру, но мы продолжали идти, надеясь добраться до Элтона до наступления ночи. Однако этого не случилось. Часа через три ходьбы, на протяжении которых нам так и не встретилось ни дороги ни города, мы вышли на обрывистый берег какой-то реки. Большой реки, шириной никак не менее четверти мили.
Похоже, в этот день наше путешествие закончилось. Мы разбили лагерь на обрыве, а утром я спустился к воде, чтобы прикинуть, как поступить дальше.
Вода была свежей и холодной. Место, где я стоял, заросло ивами, и, похоже, глубина тут начиналась прямо от берега. Но чуть дальше по течению река делала поворот, и там виднелись песчаный пляж и отмель. Я взял с собой Санди и девочку и дошел до излучины. Течение здесь было медленным, а на пляже валялось много бревен, из которых вполне можно было соорудить плот. Я вернулся в лагерь к Мэри. Она как раз сварила кофе и предложила мне чашку.
– Значит, ты хочешь переправиться через реку? – спросила она после того, как я рассказал ей о том, что видел. Я пожал плечами.
– Это необязательно, – ответил я. – Мы можем пойти вверх по течению или вниз и где-нибудь даже можем наткнуться на мост. Но лето не будет тянуться бесконечно, и чем дольше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь в том, что мы должны идти на восток. По-моему, там мы скорее найдем какую-нибудь большую цивилизованную группу людей, переживших шторм времени.
Таким образом решение было принято – более или менее. Я вслух обрисовал наши дальнейшие планы, а Мэри и девочка слушали. Собаки, конечно, могут плыть. Равно как и Санди и мы, взрослые – или, скорее, двое взрослых и один подросток, то есть девочка. Уэнди, снаряжение и припасы придется переправить на плоту. Если на плоту предстоит переправлять лишь наши пожитки и Уэнди, то, значит, плот потребуется небольшой. К счастью, у нас был молоток и даже немного гвоздей, хотя в конце концов я решил приберечь гвозди и для вящей безопасности связать бревна плота собачьими цепями.
Как уже упоминалось раньше, я с нетерпением дожидался ночи и Мэри. Однако выяснилось, что Уэнди то ли начала чем-то там заболевать, то ли просто переутомилась в дороге. Короче, Мэри дала понять, что сегодня ночью будет занята семейными делами. Поэтому, чтобы не терять времени понапрасну, я воспользовался долгими сумерками, спустился на пляж и начал собирать бревна для плота, а потом стал обрубать их топором Мэри до одинаковой длины.
Санди и девочка отправились со мной, и в конце концов я развел костер и продолжал работать при его свете даже после того, как солнце окончательно скрылось за горизонтом. А кончилось все тем, что мы разбили там наш собственный лагерь.
Уже перед тем как отправиться на боковую, я кое-о-чем вспомнил.
– Слушай, – сказал я девочке, глядя поверх костра на нее и примостившегося рядом с ней Санди, – в ту ночь мы покинули плот ящериц в ужасной спешке. Помню, я тащил тебя за собой к берегу, но вот совершенно не помню, хорошо ли ты плаваешь – или даже умеешь ли ты плавать вообще. Так как? Сможешь переплыть реку?
Я ожидал, что она либо кивнет, либо отрицательно покачает головой. Но, к моему удивлению, на сей раз она ответила:
– Я остаюсь.
Я несколько мгновений недоуменно пялился на нее.
– То есть как это ты остаешься? – наконец взорвался я. – Ты что же – думаешь, будто можешь оставаться одна по эту сторону реки? Так вот, выбрось это из головы. Ты идешь с нами.
Она помотала головой, но смотрела при этом не на меня, а на пламя костра.
Я сидел, глядя на нее, и от злости у меня просто не было слов. Затем, фигурально выражаясь, я взял себя в обе руки и попытался говорить спокойно.
– Послушай, – начал я, стараясь говорить как можно убедительнее. – Мы уже давно вместе – ты, я и Санди. Но ничто не может продолжаться вечно. Ты ведь наверняка сознавала, что рано или поздно мы встретим других людей и присоединимся к ним или они присоединятся к нам...
Я продолжал говорить, спокойно и убедительно, используя все те же доводы, которые приводил сам себе вчера, и, как мне казалось, справлялся довольно неплохо. То, что я говорил ей, было всего лишь здравым смыслом, и я постарался ей это объяснить. Не говоря уже о возрасте и поле, у любого человека в одиночку было куда меньше шансов выжить. Что она будет делать? Но даже оставляя в стороне практическую сторону дела, то ведь и Санди будет скучать без нее. Да если уж на то пошло, и мне будет здорово ее не хватать...
Я говорил довольно искренне, и мне даже стало казаться, что я понемногу убеждаю ее, но тут она внезапно встала и вышла из отбрасываемого костром круга света, оставив меня на полуслове.
Я смотрел ей вслед в темноту. Какая-то ледяная мерзость вдруг выпорхнула из ночной тьмы и уселась мне на грудь. И тут я наконец понял: она и впрямь собирается сделать то, что сказала.
Через час после рассвета наше снаряжение, собаки и все остальное были на берегу-Мэри и Уэнди смотрели, как я заканчиваю строить плот. Смотрели и в меру сил помогали. Первой заговорила о девочке Мэри.