— Что за мост? — поинтересовался я.
— Через Канал, — ответил стаббер. — Его перед войной расширили, фактически второй мост рядом построили и объединили два в один. А потом во время битвы за Левобережье на правую половину моста Aconcagua-5А вперся, самый большой робот Последней войны. Ну она и рухнула вместе с роботом. Хорошо, что вторая половина устояла.
— А робот? — поинтересовался я.
— Высота была порядочная, — отозвался Нед. — Ходули он себе переломал. На передних лапах попытался на берег вылезти, тут его и расстреляли ракетами. Вроде звено «Аллигаторов» пролетало, вот его ПТУРами и уделали. До сих пор валяется на левом берегу, ржавеет. Кое-что удалось предкам с него снять, металл уже тогда был в дефиците, но газовые резаки еще дороже…
— Нед у нас историей увлекается, слова всякие ненужные знает, — хмыкнул Ион. И вдруг замер: — Тихо!
Я и сам услышал, как битый кирпич снаружи хрустит под чьими-то ногами. Ног было много, и их владельцы не собирались скрываться.
— Попали, — нехорошо оскалился Ион. — Дампы всё-таки догнали тебя, Снайпер, Они очень хорошие следопыты и преследуют добычу до конца.
— Дампы? — побледнел Нед. — Ну, теперь нам всем крышка.
Дампы… Живые куски гниющей плоти, завернутой в тряпки, шли по моим следам, дожидаясь удобного случая. И дождались. Найти нас в пещере, укрытой сорняками от посторонних взглядов, мог лишь тот, кто точно знал где искать…
— Нед, помоги Иону, — бросил я, доставая «Форт». Черт, остался всего один магазин… — Уходите направо вдоль развалин, они вас не заметят. Я их задержу.
Стражник оказался молодцом, спорить не стал. Подошел и протянул руку стабберу. Ион тоже не сопротивлялся — понимал, что с такой ногой воин из него неважный. И либо они доберутся до базы вдвоем, либо мы все здесь останемся.
— Удачи, Снайпер, — сказал он, протягивая мне свой «Легион» вместе с ножнами. — Два клинка лучше, чем один.
Я не стал отказываться. Оружие великого мастера, дожившее до этих дней, было достойной парой моей «Бритве».
Теперь мои спутники были фактически безоружными, не считая тесака Неда и его ружья с двумя оставшимися зарядами. Что ж, они тоже пригодятся — главное теперь, чтобы ненадежное оружие не дало осечку.
Мы со стражником поняли друг друга без слов. Два выстрела прогремели один за другим — и я нырнул в облако черной пороховой копоти. И фактически нос к носу столкнулся с замотанным в тряпки уродом, держащим в лапах тяжелый боевой топор. Правда, взмахнуть им он не успел — я приставил пистолет к круглому лоскутному шару на его плечах и нажал на спуск.
Урода унесло в пороховой туман. Который, кстати, уже почти рассеялся. В нем я различил шесть аналогичных пугал, вооруженных достаточно неплохо: пара стрелков с взведенными арбалетами, двое с некими подобиями алебард, еще один с шестопером — стальной дубиной с несколькими остро заточенными лепестками. И последний — со знакомым фламбергом, оплавленным на конце. Подобрал, значит. Понимаю. Даже укороченный на треть меч оставался страшным оружием — особенно для того, кто умеет с ним обращаться.
Значит, дампы предпочитают охотиться всемером. Что ж, на данный момент уже минус один. Попробуем и дальше использовать фактор внезапности.
Я дважды выстрелил в крайнего арбалетчика. Но тот оказался шустрым малым и вовремя качнулся влево. Первая пуля прошла мимо, вторая, возможно, оторвала ухо. Я увидел лишь взлохматившиеся тряпки и брызги крови, одновременно осознавая, что ранение далеко не фатально. Обмен любезностями оказался взаимным. Арбалетный болт, летящий мне в бок, лишь разодрал камуфляж — меня тоже учили уворачиваться от острых предметов.
Второй арбалетчик стрелять не стал, опасаясь задеть своих. Зато владельцы фламберга и шестопера взмахнули своими железяками одновременно и ринулись на меня.
Меченосца я пристрелил сразу, хотя на это пришлось потратить четыре патрона. Меч полетел в кусты, его новый владелец ткнулся в землю разлохмаченной башкой, а мне пришлось совершить замысловатое па, уходя от удара шестопером по макушке.
Уйти то я ушел, но бегущий дамп по инерции снес меня словно локомотив зазевавшегося любителя пеших путешествий по рельсам. Весу в нем было центнера полтора, и эта гора протухшего мяса, протащив меня пару метров, впечатала в стену.
От удара позвоночником о торчащий кирпич мне резко поплохело. Но не настолько, чтобы я потерял сознание, — дамп вонял так, что никакого нашатыря не надо. Потому я, чудом находясь в здравом уме и твердой памяти после такого удара, со всей дури двинул стволом пистолета под подбородок мутанта — если, конечно, у него был подбородок. И одновременно нажал на спуск.
Оказалось, подбородок был. Сквозь него и прошла пуля, в конце своего пути пробив макушку дампа и выплеснув наружу эффектный гейзер. Дамп от такого дела ослаб и безвольно повалился вниз. Я — за ним, стараясь как можно сильнее прижаться к грузному телу.
Не то чтобы мне понравились объятия гнилого урода с шестопером. Просто в данной ситуации труп оказался неплохим щитом, из-за которого я весьма удачно расстрелял обоих стрелков. Правда, на это пришлось потратить все оставшиеся патроны. Арбалетчики вполне профессионально пытались качать «маятник». Но я для каждого выстроил индивидуальный коридор из пуль, после чего прострелял центры тех коридоров… и, отбросив в сторону пустой пистолет, выдернул из чехлов свои ножи, при этом сильно жалея, что, кроме ножей, у меня не осталось никакого оружия.
Пока я скрывался за трупом, охотясь на арбалетчиков, дампы с алебардами выпали из поля моего зрения. А точнее — обошли, скрываясь за высокими кустами и горами битого кирпича, и сейчас неторопливо приближались ко мне с двух сторон.
Они туго знали свое дело. Не вертели своим длинномерным оружием над головами в манере мастеров Шаолиня, а просто перехватили его поудобнее, копейным острием на меня. Но то, как они это сделали, моментом убедило меня — передо мной самые опасные противники из всех, что я встретил за сегодняшний крайне насыщенный день…
От выпада первого дампа я ушел чисто интуитивно. Копья видно не было, ко мне метнулась лишь смазанная тень. Уйти-то ушел, но при обратным движении ловкая куча тряпья повела свое оружие низом, так, что стальной крюк зацепил мою правую ногу.
Ощущения не страшные, как будто током слегка ударило. Но дамп был доволен. Мне показалось, будто из-под лохмотьев на его морде послышался смешок.
Что ж, он прав, дальше — дело техники. Или времени, если у них его навалом. Пошугать алебардами тело минут пять, чтоб держалось на расстоянии. А потом, когда оно обессилеет от потери крови, добить. Вот и вся технология.
А я разозлился. Прежде всего — на себя. Ну да, устал как собака за сегодня. Ну жрать хочу, а пить — еще больше. Но это не повод разевать пасть и давать себя кромсать на лоскуты всяким уродам. И еще я подумал, что в этом мире у меня ничего не осталось. Все, что связывало с домом, осталось в рюкзаке, который провалился под землю вместе с электроциклом, водой, едой и парой безделушек, взятых с собой на память. И фотография моей дражайшей супруги, от которой я свалил так далеко и кардинально, тоже отправилась прямиком в местный московский ад. Так что всё, что есть сейчас важного в моей личной вселенной, это я, пара боевых ножей и два пугала с алебардами, одна из которых уже окрашена моей кровью. Я, они — и больше ничего вокруг…