В Средние века Африка и Мадагаскар были обиталищем людей с собачьей головой, деревьев-людоедов, лемний с глазами на груди и так далее — то есть чудовищ. Позже пришлось переместить место обитания опасных чудищ в самые отделенные места суши, а для надежности — в глубины океана.
В XX веке на Земле просто не осталось достаточно подходящего места, чтобы можно было мотивированно, серьезно бояться… Но как раз к тому времени человечество осваивает все ландшафты Земли и «обнаруживает» себя в космическом пространстве, о котором уж вовсе ничего не известно. Очень поучительно наблюдать, как привычные «страшилки» переносились с Земли в космос и как это происходило в самой развитой тогда культуре Земли — в англосаксонской. Британцы первые осознали, что на всей Земле они, некоторым образом, дома и что в любом ландшафте земли не могут чувствовать себя хозяевами. Если даже колониальный полковник не знает чего-то в Китае, кто мешает позвать на помощь другого, который служил как раз в Гонконге? Но именно эта культура первой «пугается» космоса!
Ранний Г. Уэллс пугал читателей то ядовитыми разумными муравьями из Амазонии, которые к 1950 году «откроют Европу», [61] то неведомыми и жуткими летучими тварями, живущими на острове Ява, [62] то орхидеями-людоедами. [63]
Повзрослевший же Г. Уэллс написал не менее жуткую историю «войны миров» [64] — такой же по смыслу, но уже космический «жутик».
Сегодня напугать марсианами можно разве что жителей самых глухих уголков Африки, и вот Р. Хайнлайн переносит действие на какой-то из «спутников Титана» — оттуда нападают на землян отвратительные слизняки, подчиняющие человека своей воле. [65]
В принципе места неведомые и потому опасные могут переноситься бесконечно долго и на любое расстояние от Земли, от этого ничего не изменяется.
Кое-что о Севере
Север лежит за пределами освоенных человеком земель… По крайней мере, за пределами земель, освоенных цивилизованным человеком. Это — типичная «неведомая Земля». Драматичнейшая история исследования Севера, бесконечной «борьбы со льдом» [66] даже в начале XX века не привела к «покорению» Севера. Еще в середине — конце XIX века высокие широты «украшало» здоровенное белое пятно, а Жюль Верн с полным основанием заставлял своих героев обнаружить, что окрестности Северного полюса совершенно свободны ото льда, — для таких предположений были все основания. Говоря попросту — могло быть решительно все, что угодно. [67]
Уже в самом конце XIX — в начале XX века скачки к Северному полюсу Пири и Кука в 1906 году, попытки Ф. Нансена достичь его на корабле «Фрам» в 1900-м, а генерала Нобиле на дирижабле в 1928 (!!!) доказывают одно — даже в это время, и даже самой цивилизованной части человечества Север предельно плохо известен.
Если посреди Ледовитого океана может быть свободное ото льда море, а посреди Гренландии — теплый оазис и при нем — поселок бежавших от цивилизации разбойников, то ждать с Севера можно всего, что угодно.
И уж тем более ждать с Севера можно всяких… ну, будем выражаться мягко — всяких необычных существ. И действительно: на протяжении всей истории Европы Север всегда был источником разного рода мифов о всевозможных неприятных существах, а в античное время рассказывали даже о Севере как области, где действуют другие физические законы.
И уж, во всяком случае, историй про чудовищ типа одноногих людей, волосатых великанов с наклонностями к людоедству, гигантских троллей, троллей менее зловещих разновидностей, про пульпа, Снежную королеву, Короля Мрака и других невеселых созданий ходило невероятное количество в Средневековье, продолжало ходить в Новое время и продолжает ходить до сих пор.
Интересная деталь: но судя по всему, мифы о «других» в культуре северных народов живут как-то иначе, чем на юге. В Средневековье рассказы о встречах с «другими» — с разумными созданиями нечеловеческой породы, с нечистой силой — ходили по всей Европе, включая теплые страны Средиземноморья. В Италии и на юге Франции рассказывали на редкость неприятные истории про оживающие статуи (литературную версию такой истории приводит П. Мериме, [68] и, уверяю вас, он опирался на народные рассказы). Карликов, чертей и ведьм, привидения и вампиров видели постоянно и по всей Европе.
Но наступило прозаическое, скучное Новое время, а особенно тоскливый XIX век — век науки, техники и железных дорог. И массового образования. Из народной культуры стремительно стали исчезать фольклорные персонажи, сохраняясь только в самых низовых слоях национальных культур.
А вот на Севере, особенно в Скандинавии и Шотландии, почти не произошло исчезновения этих созданий из самого актуального, повседневного пласта культуры. По страницам далеко не фантастических повестей и романов Сигрид Унсет и Сальмы Лагерлёф постоянно расхаживают то лесные девы, то великаны, то еще кто-то не очень симпатичный. Просто поразительно, с каким удовольствием рассказывают финны всевозможные жутики про водяных, русалок, привидения и встающих покойников! Причем рассказывают вовсе не глупые, не малокультурные люди, а самые что ни на есть образованные и просвещенные. И рассказывают чаще всего в жанре былички, то есть как о подлинных происшествиях.
Этому есть полнейший аналог в России — тот пласт не всегда ушедшего в прошлое фольклора, который жил и сегодня живет на Русском Севере. Фольклора, скорее преображенного, чем измененного современной цивилизацией. Уже в XX веке для русского северянина леший или водяной были не просто мифологическими персонажами, а совершенно реальными существами — такими же, как сосны или медведи. И современный автор описывает встречи с ними живых свидетелей, с которыми беседовал лично сам. [69] Любопытно — но ведь таких историй и правда совершенно нет на юге России, скажем, на Кубани.
Может быть, действительно в Скандинавии и на Русском Севере нечисти больше, и она активнее и зловреднее, чем на юге; а может быть, дело все же в особенностях культуры северян. Не буду спорить, предложу свое объяснение — просто на правах гипотезы, не больше. А что, если даже коренные жители Севера ощущают — Север — это экстремальное для человека место обитания?