Массу интересного…
Вот путевые заметки монаха Гийома Рубрука, участника посольства к «великому хану монголов», отправленного французским королем Людовиком Святым (1253 г.).
Начнем с маршрута Рубрука. В Каракорум он едет… через Черное море, Тавриду и Донские степи. Возвращается – через Дербент и Армению. Совершенно нормальное направление, если Каракорум располагается где-то на Волге или в Северном Крыму. Если Каракорум в монгольских степях – такой дорогой в него ни за что не попадешь…
На Дону Рубрук попадает в русское селение, жители которого переправляют на лодках путешественников в Орду. У Батыя моментально находятся переводчики, которые переводят письмо короля с латинского на… персидский, татарский и славянский [43] . Там же Рубрук видит христианское богослужение, но его попытки вести дискуссии о латинском каноне тут же натыкаются на неприятие.
Каракорум: «О городе Каракоруме да будет вашему величеству известно. Там имеются два квартала: один – сарацин, в котором бывает базар, и многие купцы стекаются туда из-за двора, который постоянно находится вблизи него, и из-за обилия послов. Другой квартал – китайцев, которые все ремесленники. Вне этих кварталов находятся большие дворцы, принадлежащие придворным секретарям. Там находятся 12 храмов различных народов, 2 мечети, в которых провозглашают закон Мухаммада, и христианская церковь на краю города. Город окружен глиняной стеной и имеет четверо ворот: у восточных продается пшено и другое зерно, которое, однако, редко ввозится, у западных продают баранов и коз, у южных – быков и повозки, у северных – коней».
Во-первых, эти строки начисто опровергают «официальную» точку зрения на Каракорум как на кочевой город, якобы состоявший из множества юрт и повозок. Прямо упоминаются стены, церкви и дворцы, недвусмысленно говорится, что ханский двор и послы находятся там «постоянно».
Во-вторых, никаких таких «монголов» и близко нет. Каракорум – столица оседлого народа. Правда, далее Рубрук вскользь упоминает, что поблизости есть и кочевники. Но они ни над кем не властвуют, никем не управляют, ведут себя так, как испокон веков и принято у кочевников: время от времени приходят к городским воротам, чтобы продать немного скота и купить себе необходимые в хозяйстве вещи.
В-третьих, пшено – это просо. Просо сеют как раз русские и тюрки…
В-четвертых, «китайцы» – это, несомненно, русские (вспомните значение слова «Китай» в XIII в. и во времена Афанасия Никитина!).
Вот какие диковины встречаются в ханском дворце:
«При входе в него мастер Вильгельм Парижский сделал для хана большое серебряное дерево, у корней которого находилось четыре серебряных льва, имевших внутри трубы, причем все они изрыгали белое кобылье молоко. И внутри дерева проведены были четыре трубы вплоть до его верхушки, отверстия этих труб были обращены вниз, и каждое из них сделано было в виде пасти позолоченной змеи, хвосты которых обвивали ствол дерева. Из одной из этих труб лилось вино, из другой – каракосмос, то есть очищенное кобылье молоко, из третьей бал, то есть напиток из меда, из четвертой рисовое пиво, именуемое террацино. Для принятия всякого напитка устроен был у подножия дерева между четырьмя трубами особый серебряный сосуд. А на дереве ветки, листья и груши серебряные…»
Обратите внимание: мед. Значит, где-то поблизости и пасеки. Вернее, не «пасеки» в нашем понимании (каких тогда еще не было), а «борти» – лесные ульи пчел, устроенные ими в дуплах, откуда и добывали мед славяне.
Неужели это серебряное дерево, столь сложный механизм парижской работы (подобными, кстати, увлекались первые русские цари), таскали следом за ханом на тряских повозках?
Конечно, нет. Каракорум – не кочевье, а самый настоящий город. Вот и описание ханского дворца, ничуть не похожего на юрту:
«И дворец этот напоминает церковь, имея в середине неф, и две боковые стороны его отделены рядами колонн, во дворце три двери, обращенные к югу… Перед средней дверью внутри стоит описанное дерево, а сам хан сидит на возвышенном месте с северной стороны, так что все его могут видеть. К его престолу ведут две лестницы, по одной подающий ему чашу поднимается, а по другой спускается… сам же хан сидит там вверху, как бы некий бог. С правого от него боку, то есть с западного, помещаются мужчины, с левого – женщины… Рядом с колоннами, у правого бока, находятся возвышенные сиденья, наподобие балкона, на которых сидит сын и братья хана. На левой стороне сделано так же, там сидят его жены и дочери. Одна только жена садится там, наверху, рядом с ним, но все же не так высоко, как он…»
Ну конечно, настоящий дворец – колонны, балконы… Если не считать того, что о «женах» хана упоминается во множественном числе, описание это ничуть не отличается от описания какого-нибудь русского дворца. Серебряное дерево (у Ивана Грозного – рычащие серебряные львы), «хан», сидящий на «престоле» высоко над всеми, женщины по одну сторону, мужчины по другую – именно так, как мы видим на русских рисунках XVI века…
Даже если это и не русские, а заволжские татары или какой-то другой оседлый народ – в любом случае не найти ничего похожего на «монгольское кочевье».
Частенько упоминается, что в Каракоруме жило большое количество русских ремесленников, что его охрану несли русские воины. Даже русских огородников туда переселяли.
Все это лишний раз доказывает, что Каракорум располагался не так уж и далеко от Руси. Глупо думать, что «пленных ремесленников» гнали до Китая, на расстояние больше пяти тысяч километров. Мировая история просто не знает подобных примеров – разве что австралийские каторжники, но это совсем другая история…
Есть документ, написанный примерно в то же время, что и отчет Рубрука, – комментарии к «Анналам Бертонского монастыря». Так вот, среди других титулов Чингисхана, приводимых там, есть и такой: Cecarcarus.
Наиболее правдоподобный его перевод на русский – «Кесарь-Царь». Если есть другие толкования, интересно будет послушать…
Не в пример меньше доверия вызывает так называемая Хроника Плано Карпини, написанная францисканским монахом, посланным к «татарам» папой Иннокентием IV.
Путешествие Карпини по Руси как раз изобилует верными деталями. Посольство попыталось уговорить князя Василько Волынского, брата Даниила Галицкого, вернуть свои земли под власть «латинского закона» – но безуспешно. Что ж, вполне отвечает реалиям того времени… Киев по Карпини – «бедный городок», где насчитывается не более двухсот домов – так и должно быть после всех предыдущих бедствий. Властвует в Киеве, конечно же, отец Александра Невского Ярослав Всеволодович, но сам он в Киеве не живет, управляет городом тот самый тысяцкий Дмитрий, что, как мы помним, был «обласкан» «Батыем» [44] .