С супругов срывали одежду и топили попарно. Беременных женщин обнаженными связывали лицом к лицу с дряхлыми стариками, священников — с юными девушками. Каррье называл такие казни «республиканскими свадьбами». Он любил наблюдать за ними со своего суденышка. Плавал на нем по Луаре, пил вино со своими подручными и совокуплялся с куртизанками. Особое бешенство у него вызывала недоступность местных женщин: убежденные католички, они скорее умирали, чем отдавались прогрессивным людям, постигшим нелепость феодальных пут морали.
Еще якобинцы развлекались, надевая на ослов тиару пап римских и привязывая к их хвостам Библию.
Якобинцы никогда и не пытались замириться с Вандеей. Только после переворота в июле 1794-го начались поиски хоть какого-то компромисса. В начале 1795 года Стоффле, Сапино и ряд других лидеров уцелевших вандейских отрядов подписали с «представителями народа» мирный договор в Ла Жонэ: Вандея признала республику, республика же, в свою очередь, обещала освободить на десять лет непокорные департаменты от рекрутского набора и налогов, приостановить преследование неприсягнувших священников.
Но тут высадился десант эмигрантов-роялистов в Кибероне! Вандея тут же снова восстала. Республика послала в Вандею нового палача, генерала Гоша. Весной 1796 года восстание окончательно захлебнулось в крови. По подсчетам современного французского историка, в результате гражданской войны департамент Вандея потерял более 117 тыс. человек, или около 15% населения [34] . Стоффле и Шаретт тоже были казнены. Мертвая страна стала частью Республики. Да здравствует Революция!
Конец
Коммунисты объясняют падение якобинцев тем, что плебейские элементы города и сельская беднота хотели углубления революции. А большая часть буржуазии и зажиточное крестьянство не желали далее мириться с ограничительным режимом и плебейскими методами якобинской диктатуры, переходили на позиции контрреволюции.
К тому же якобинцы оттолкнули от себя зажиточное и среднее крестьянство, недовольное политикой реквизиций.
Объяснить можно и проще: далеко не все хотели разрыва с культурной традицией и жизни в утопии.
Якобинцы правили, создавая напряжение и гоня народ в никуда под все более безумными лозунгами, все глубже в утопию. Долго это не могло продолжаться. Если не было внешней силы, возникла внутренняя. Если о буржуазии, то самыми богатыми были буржуа, нажившиеся на спекуляциях военного времени. Эти порожденные революцией нувориши больше всех хотели завершить революцию.
Уже с начала 1794-го в рядах якобинского блока развернулась внутренняя борьба. Руководившая революционным правительством группировка робеспьеристов в марте — апреле поочередно разгромила левых якобинцев и дантонистов — новых буржуа.
Летом 1794-го возник новый заговор против возглавлявшегося Робеспьером революционного правительства. Возглавившие заговор Ж. Фуше, Ж.Л. Тальен, П. Баррас объединили осколки дантонистов, заручились поддержкой «болота», установили связи с жирондистами и левыми. В общем — все против Робеспьера.
9 термидора на заседании Конвента заговорщики сорвали выступление Сен-Жюста, пытавшегося разоблачить готовившийся контрреволюционный переворот, и провели решение об аресте руководителей революционного правительства.
Робеспьеристы воззвали к «народу», к Парижской коммуне. Восставшие отбили Робеспьера, Сен-Жюста и Кутона. Они засели в здании ратуши, под защитой расхристанной вольницы.
Но термидорианцы имели большинство в конвенте. Конвент энергично организовывал свои силы, разослав агитаторов и созывая на помощь секции, особенно буржуазные; со стороны Конвента командующим Национальной гвардии был назначен Поль Баррас, получивший чрезвычайные полномочия. Конвент объявил всех участников восстания вне закона. Известие об этом вызвало панику среди сторонников Робеспьера. Никто не хотел оказаться «врагом народа». Площадь пред Ратушей быстро опустела.
Около 2 часов 10 термидора жандармы и национальные гвардейцы ворвались в Ратушу. Там Робеспьер занимался любимым делом: подписывал очередное воззвание против «врагов революции». По одним данным, Робеспьер пытался застрелиться, по другим, в него выстрелил из пистолета жандарм Меда и ранил Робеспьера в челюсть. Его брат Огюстен Робеспьер выбросился из окна, но остался жив. Кто застрелился, кто прыгал из окон, кто сдался. Все арестованные (22 человека) были доставлены в Комитет общественной безопасности.
Они уже были объявлены вне закона, суд оказался ненужным. На следующий вечер Робеспьер и его сторонники были гильотинированы на Гревской площади после простого установления личности. Толпа при этом кричала: «Смерть тирану!» 11 термидора были казнены еще 71 человек. Режим якобинской диктатуры пал [35] .
Тут же отменили максимум, перестали выдавать удостоверения о лояльности, почти прекратились казни.
Директория как директория
Исполнительная директория, своего рода коллективный президент, правила 27 октября 1795 — 9 ноября 1799 г. Директория ввела свою «Конституцию III года Республики» (1795).
Члену Директории должно было быть не менее 40 лет от роду; каждый год один из членов выходил по жребию и заменялся новым по выбору; Директория могла решать дела только при наличии по крайней мере 3 членов; в Директории председательствовал каждый член по очереди, в течение трех месяцев.
Несколько раз происходили перевороты, устранявшие одних и ставившие у власти других членов Директории.
18 фруктидора (4 сентября) V года Свободы, Равенства и Братства (1797), 30 прериаля VII г. (18 июня 1799 г.). Всего за 4 года в составе Директории перебывало 13 человек. Единственным постоянным членом Директории был Поль Баррас (30 июня 1755 - 29 января 1829) — фактический правитель (глава Национальной гвардии) Франции в 1795-1799 гг.
Дворянин Баррас в 1792 году избран в Конвент. Голосовал за смертную казнь короля Людовика XVI. Примкнул к якобинцам.
В качестве комиссара Конвента участвовал в подавлении роялистского мятежа в Тулоне (1793). Подавил и мятеж роялистов 1795 года [36] .
После переворота Наполеона Бонапарта 18 брюмера (9-10 ноября 1799) отстранен от участия в политической жизни. Барраса отослали из Парижа сначала в его замок Гробуа, потом в Бельгию, оттуда в Прованс, а в 1810 году ему было окончательно запрещено жить во Франции. Вынужденный поселиться в Риме, он оставался там вплоть до первого отречения Наполеона в 1814 году.
Революция пожирает своих детей? Тогда тиран Наполеон все же добрее революции: он не убил Барраса, а только отстранил его от власти.